– Подхалим, – не выдержала она и улыбнулась.

Стюардессы начали спрашивать, чем пассажиры будут набивать брюхо, предоставляя несколько вариантов еды.

– Я буду рис с курицей, – сказала Келли.

– Я тоже, – подхватил я.

Нам дали наборы, в них ещё были кетчуп и салатик в маленькой баночке, квадратик маслица и булочка, и даже коробочка с джемом. Стюардесса пошла дальше.

–Что ты вдруг на рис перешел? – спросила удивленно Келли.

– Просто захотелось рис. Ничего странного.

Келли закрыла разговор, но я чувствовал недосказанность.

– А, что в этом удивительного?

– Да нет, коть, ничего. Приятного аппетита.

– И тебе.

– Ты спать будешь? Я взяла на глаза повязки, – спросила Келли, после того как мы поели.

– Давай, может и подремлю, – хотя понимал, что это вряд ли….

Я понимал, что если заснуть, мне приснится какой-то сон. И он будет далеко не успокаивающий. После того, как я вышел из комы, мне врач сказал, что впервые видит такое, и я должен просто радоваться, что вышел из нее. Про сны он узнал от Келли, которая помнила, что я несколько раз, пусть в скользь, но упоминал об этом. Врач порекомендовал только и дальше пить таблетки и пожелал мне здоровья.

Я смотрел на людей на борту. Меня успокаивало то, что не я один бодрствую. Будто мы одна слаженная команда и следим, чтобы самолет не упал. А если он начнет падать, то мы оповестим всех, и они смогут понять, что сейчас разобьются.

– Мд-а. Перспективка так себе, – думал я. – Самое паршивое то, что я еще и с похмелья. Может, как говорит Келли, понаблюдать за людьми, присмотреться? – Тут храп, там храп. Вот тот храпит гораздо громче. Бред. Может включить ноут. Точно. Может небо приблизит меня к творчеству. – И я аккуратно достал свой инструмент.

Не надо думать, что, если написал первую книгу трилогии, то остальные пойдут по накатанной. Это ошибочное заявление. Наоборот, мы наблюдаем, что и книги – трилогии, и фильмы, к концу становятся хуже. Пусть ненамного, но хуже. Можно пересчитать по пальцам, те объекты творчества, которые имеют несколько частей и до последней держат свой хороший уровень. Тут имеет место быть целая череда факторов. Во-первых, деньги. Если у тебя заключен контракт на три части, а ты выдохся после второй, что делать? Ты через силу, без особого удовольствия мучаешь эту книгу для галочки и для отработки контракта. А может ты и хочешь написать, сам горишь желанием сделать финал трилогии достойным, но тебя захватил творческий кризис. Или еще один вариант. Он редко встречается, но бывает. Кто-то заключил контракт на трилогию, но автору выплачивают полный гонорар после второй, или даже после первой части. И автор, который получил деньги, не видит смысла дальше заморачиваться, и пишет остальные части очень посредственные, чтобы от него отвязались.

У писателя всегда есть выбор, писать хорошо и долго, или писать за короткое время, но как получится. Но этот выбор неполноценен, так как у тебя есть сроки и если ты их нарушишь, то твою книгу могут просто не опубликовать.

Я сидел в кресле самолета и пытался что-нибудь выжать из себя. Я уже знал героев, уже знал все их черты и характеры, полюбил их и привык к ним. И это одна из главных причин, почему писатели пишут трилогии. Мы, писатели, просто свыкаемся с ними, и иногда не хотим ничего писать другого. Или просто не можем придумать новый сюжет, так как голова и душа забита жизнью именно этих героев, о которых ты писал. И вот, тебе дают карты в руки, пиши про них, и ты берешь ручку, но дальше ничего не происходит.

Войдя в свою комнату, он вдруг потерялся. Он был здесь всю свою жизнь, а именно в этот день почувствовал себя чужим.