– Эй, сатрапы! Не надо трогать чужое оружие! – получилось! Только «сатрапы» я произнес по-русски. И это их не обидело. Зато остальное легко изливалось с моих уст на языке веддов, словно я с рождения говорил на нем. – Эти мечи предназначены в дар вашему герцогу Инсур Верту от правительства республики Новороссия!

Стражники, с любопытством разглядывающие закинутое в фургон наше оружие и дары герцогу, переглянулись между собой и радостно ощерились в насмешливой улыбке:

– А нам плевать на «нашего», но совсем не нашего… герцога! Мы верны только истинной королевской власти! Если бы вы подло не убили настоящего наследника, Негутт Инно Кайр в ближайшее время занял бы трон своего деда, прогнав изменников короны из своего замка! Но, ничего, теперь присягнем новому наследнику! А вас, подлых убийц и грабителей, ждут страшные пытки и веселые пляски на виселице!

– Дурак был ваш… Инно Кайр… Так? Сидел бы в своем убежище, в замке, или где… Не дергался бы на незнакомых людей, тем более иностранцев – был бы жив. Надеюсь, следующий не такой же идиот? Иначе, вряд ли вы когда дождетесь возвращения прежней королевской власти.

– А ну, заткнись, грязь! Не смей оскорблять настоящих наследников единого Трона, предоставленного божией властью!

Стражник, особо возмущенный моей речью, схватил копье и ткнул через решетку, разделяющую нас, острием в мою сторону. Я машинально откинул его магическим потоком. Острие, сменив направление, опасно проскользнуло возле груди не ожидающего подобного, Рыжова. Николай перехватил связанными руками древко копья возле самого острия и дернул его на себя, вырывая из рук стражника. Тот по инерции, повалился на дно повозки, ближе к нам. А я в это время заорав от боли в мгновенно обожженной шее, схватил ошейник руками, мечтая сорвать его с себя и… свободно скинул его со своей шеи. Он даже не размыкался, но при этом преодолел все жизненно важные детали моего тела в районе органа, удерживающего мою голову на плечах, не причинив ему никаких повреждений. Разъяренный и удивленный, я швырнул прощально мигнувший алым всполохом огня обезвреженный артефакт через решетку, в сторону стражников. Один из них пытался вскочить, хватая свою шпагу, но тут же успокоился, ощутив возле своего горла острие копья, которым завладел Николай. А тот, что упал, еще только пытался принять устойчивое положение. Но связанные руки Жени протиснулись через решетку, дернув его за рукав на себя, вновь уронив, а потом дотянулись до ближайшего меча из дарственных. Завладев мечом, он улыбаясь, положил его лезвие на плечо стражника, ближе к незащищенной шее и тот мгновенно успокоился.

– Дядя Леша, а мой ошейник, сможете снять? – с надеждой спросил Сережка.

– Попробую. Женя, режь веревки с рук!

Тот на миг оставив стражника без угрозы клинком меча, разрезал им веревку на моих руках, потом Рыжову, Сережке, а потом и я дотянулся до оружия и освободил его руки. Стражники за это время не посмели дергаться, обреченно дожидаясь решения своей участи.

Ухватив обеими руками кольцо ошейника, приложив к этому все свое желание и магическое усилие, я разомкнул его и снял с шеи парня. Разомкнутый ошейник, я ради смеха одел на шею сидевшего спиной к решетке стражника и кольцо самостоятельно сомкнулось.

– Хорошая была попытка, но уже поздно! – неожиданно заявил другой стражник, мстительно улыбаясь.

Фургон замедлил скорость, но не из-за того, что им в данный момент было некому управлять. Повозка двигалась в окружении конных стражников и мулы подстраивались под их движение. После тихой грунтовой дороги вновь загремели колеса по каменной брусчатке. Мы вгляделись в открытую, переднюю часть фургона и с горечью обнаружили, что в этот момент въезжаем в открытые ворота с каменными башнями с обеих сторон. И выезжаем на просторную площадь, заполненную множеством людей, в том числе и вооруженных, и в латах.