Диана пережидала, пока у инспектора пройдет приступ кашля.

– Им здесь находиться не положено, – выпалил наконец инспектор, указывая на сидящих в гостиной женщин. – Вы не должны пользоваться особым вниманием. – Он окончательно взял себя в руки. – Буду очень признателен, мадам, если вы попросите их уйти.

– Но это невозможно. Так грубо я не могу обойтись.

Гостиная одобрительно загудела; к двери тут же подскочила Вайолет – руки в карманах атласной куртки до пояса, на морщинистом лице застыло надменное выражение.

– Никакого особого внимания мы ей не оказываем. Зашли по-соседски – узнать, может, нужно чего.

– Ну конечно, – насмешливо ухмыльнулся Холиленд. – И к любой другой так же зашли бы, правда?

– Да, так и зашли бы, ей-богу, – искренне подтвердила Вайолет. – Мы здесь, в переулке Ад, держимся друг за дружку.

Она повернулась к Диане:

– Ну что, пойдем займемся кухней?

Холиленд отвернулся. Согласно финансовым отчетам, Вайолет, ее муж Уилф и их семеро взрослых детей еще не уплатили за этот год подушного налога; как, собственно, и за прошлый год. Так что у него будет возможность отыграться.

И тут Диана заметила бегущую по мостовой принцессу Маргариту: высокие каблуки цокают по асфальту, шубка распахнулась, пряди волос выбились из замысловатого узла на макушке. Подбежав к ограждению, она сцепилась с молодым полицейским. Инспектор Холиленд что-то произнес в рацию – и почти в тот же миг взревела автомобильная сирена, всю улицу залило резким белым светом.

– Господи помилуй! – воскликнула Вайолет. – Прямо как в Кольдице[11] каком-нибудь!

– Да это Марго, – объяснила Диана. – Пытается прорваться, несмотря на комендантский час.

Инспектор Холиленд самолично проводил принцессу Маргариту обратно к ее дому.

– Но мне необходимо попасть в «Маркс и Спенсер» до закрытия, – услышала Диана. – Я же не умею готовить.

Прикрыв входную дверь, Диана вернулась к соседкам. Она уже предвкушала, как наденет фартук, пойдет на кухню и станет там греметь всякими кастрюлями и сковородками, в точности как пел в одной песенке Литтл Ричард. Возьмет у Вайолет на вечер специальную сковороду и приготовит для всей семьи яичницу с фасолью и жареной картошкой. Чарлзу придется отступить от своей жесткой диеты, пока не будет налажена поставка бобовых. А у Вайолет вряд ли есть лишняя банка чечевицы.

Когда все занялись делом, Мэнди спросила:

– А чего вам будет особенно не хватать?

– Моего «мерса», – не задумываясь ответила Диана.

– «Мерса»?

– «Мерседеса-Бенц 500 SL». Цвета красный металлик, а скорость – до ста пятидесяти семи миль в час.

– Стоит небось будь здоров, – заметила Мэнди.

– Н-да, около семидесяти тысяч фунтов, – призналась Диана.

В комнате воцарилась тишина.

– И кто же за него платил?

– Герцогство Корнуоллское.

– А это еще кто? – удивилась Мэнди.

– Ну, в общем, мой муж, – сказала Диана.

– Семнадцать тысяч, говорите? – Вайолет поправила свой розовый слуховой аппарат.

– Семьдесят тысяч, – проорала Филомина Туссен, единственная чернокожая в этой компании. Все опять замолчали.

– За машину? – у Вайолет от возмущения дрожал подбородок.

Диана опустила глаза. Она еще не знала, что одежду, которая вызвала у нее такое презрение, эти женщины, выскоблившие ей кухню, купили в благотворительных магазинах. Лифчик Вайолет – особо большого размера – был приобретен за двадцать пять пенсов в магазине «Помогите престарелым».

Молчание нарушила Мэнди:

– Мне бы тоже, черт возьми, не хватало, да только не машины, а няньки.

Тут Диана вспомнила, что не видела Уильяма и Гарри с тех пор, как к ней пришли эти гостьи. Она громко позвала мальчиков, думая, что они наверху, но никто не ответил. Она выглянула в унылый садик позади дома, но не увидела там ни единой живой души, кроме Гарриса и принадлежавшей Мэнди Картер явно нечистокровной овчарки, чье расположение Гаррис силился завоевать. Псы вились друг возле друга. Маленький и большой, плебей и аристократ. Овчарку звали Кинг. Выбежав из дому, Диана принялась звать: