Капитан Энеас медленно кивнул.

– Да, но я тоже не знаю, кому мы можем довериться. А если записка попадет в руки Лео, этот человек будет в опасности.

– Верно. – Императрица нахмурилась, и лицо мертвеца, теряющее мышечный тонус, стало еще более жутким. – Есть над чем подумать.

– Да уж.

Императрица Хана протянула мне мертвую руку.

– Пора, госпожа Мариус.

– Может, ты потерпишь, пока мы не доберемся до циновки для сна?

Она одарила меня пристальным оценивающим взглядом, но кивнула, и мы бросили оставшиеся книги, так и не просмотрев их, покинули мастерскую и направились к центральной лестнице.

– Я много слышал про это дерево, – заметил капитан Энеас, когда оно показалось в конце коридора. – Это самое огромное дерево во всем Чилтее, и его невозможно срубить. Ствол и ветки такие прочные, что ломаются даже самые острые топоры.

– В самом деле? – спросила я. – Никогда такого не слышала. Но звучит как чушь, оправдание заносчивого хозяина, почему он позволил дереву прорасти в центре дома.

– Лорд Дариус Ларот первым бы порицал своих предков, – вставила императрица, тяжело ступавшая в своем трупе. – Но когда я спросила про дерево, он говорил то же самое. Рассказал, что в прежние времена люди со всех концов империи приходили и пытались его срубить, но никто не преуспел.

– Почему же теперь об этом почти никому не известно?

– Вероятно потому, что все это происходило очень давно, перестало кого-либо интересовать и стало обыденным.

Я присмотрелась к стволу. Как на всех деревьях, кора была местами шершавой, а кое-где гладкой, вся в бороздах, расщелинах и узлах. Ветви покачивались, как гибкие руки, и ничто не указывало на твердость и непробиваемость.

Капитан Энеас почтительно сопроводил нас до комнаты и пожелал доброй ночи. Императрица опять протянула мне руку, и теперь у меня больше не было повода откладывать воссоединение, кроме опасений насчет того, насколько оно будет болезненным.

Одно легкое прикосновение, а за ним глубокий и долгий вдох, мое тело дышало и раздувалось, втягивая не воздух, а суть другой личности. На мгновение мне показалось, что сейчас я лопну, как перезрелый плод. Этого не случилось, но все стало тесным, странным и неудобным.

Мертвое тело рухнуло на пол, бледное, окоченевшее, с восковой кожей и вытаращенными глазами.

– Надо было сделать это в коридоре, – сказала я. – Не хочу я спать в той же комнате, где оно…

«Опустело? Ты права. Боже, я так отвратительно выглядела?»

Хотя каждая частичка моего тела болела, я нагнулась, схватила труп за ноги и, используя последние силы, выволокла его в коридор. А потом легла спать.

Утром мы нашли мастерскую пустой и, не придумав, чем заняться, ожидая, пока капитан проснется, я устроилась на скамье и открыла очередную книгу.

«Очерки об истории и эволюционной анатомии северных драконов».

Что за жизнь вел Торваш?

– Кочо говорил, что он прожил уже очень долго. Он не человек и не стареет, как мы.

«Да, он это и мне говорил. Знаешь, я поняла, что чуть-чуть завидую Саки – жить здесь, прямо на пике мудрости».

– Ну, не знаю. Он еще и дерьмо брюзгливое.

«Только не с ней».

Императрица была права. Они очень странная пара.

Я взяла из стопки еще одну книгу.

«Мистики и мемары».

Я пролистнула несколько страниц, но они, похоже, были посвящены религиозным практикам кучки людей, о которой я никогда не слышала. Я оставила эту книгу и взялась за другую, такую же бесполезную.

– Вы так рано встали.

Я не слышала приближения капитана Энеаса, но уже так привыкла к его голосу, что даже не вздрогнула. Капитан поставил на скамью поднос с горячей едой.

– Завтрак, – произнес он. – А когда ходил на конюшню, позаботиться о воле, я нашел вот это.