Тор встал и сложил кулаки.

– Да, заклинательница, я так и сделаю. Но Дишива просила меня дать ей знать, если…

– Нет, – улыбка Эзмы растаяла. – Дишива э'Яровен должна идти своим путем без нашего вмешательства. Ты многого не понимаешь, но, как твоя заклинательница, я настоятельно советую не делиться содержанием книги ни с кем, кто связан с Дишивой. – Она убрала руки за спину, пряча книгу. – Раха отведет кто-нибудь другой. Если тебя уже одолевают тяжелые мысли, лучше не подвергать тебя дурному влиянию.

– Дурному…

– Деркка! – На резкий окрик обернулось множество левантийцев. Ученик поспешно подошел. – Раху э' Торину нужен отдых, – сказала Эзма, когда тот жестом показал свою готовность служить. – Помоги ему перейти в хижину. А Тор поможет мне с вечерним обходом.

– Да, заклинательница.

Эзма собралась уходить, но посмотрела на меня, пригвожденного к земле ранами.

– Тебе нет здесь места, Рах э'Торин. – Ее голос леденил кости, которые, как я думал, уже не могли стать холоднее. – Ни ранга, ни чести. Ради своих людей я позабочусь, чтобы так оно и оставалось.

Два дня без дождей в сезон бурь – это необычно, а три – редкость. Четыре казались уже подарком богов, и, сидя в темноте с луком на коленях, я возносила молчаливую молитву благодарности. Вокруг перетаптывались солдаты, шмыгая носами и кашляя в ожидании рассвета.

– Почти пора, ваше величество, – прошептал генерал Русин, чьи очертания я различала в бледном свете. – Уверены, что хотите остаться?

– Да, генерал.

– Как пожелаете. Я не исполнил бы свой долг, если хотя бы не упомянул об опасном характере нашей миссии и что нет необходимости…

– Мне много раз на это указали. Благодарю вас, генерал.

Генерал поклонился и пошел к лестнице, а я заглушала свои страхи, напоминая себе, что этим людям нужен новый император Кин, а не надменная Отако. Если трон можно занять и удержать с помощью преданной армии, мне нужна преданность солдат, а не только генералов.

В голове звучало эхо слов Дзая, преследующих меня в каждое мгновение тишины. «Ребенок не может возглавить битву за Кисию. Ребенок не может править во время войны. Но скажите, сестра, сколько раз вам говорили, что вы не можете править, родившись девочкой?»

А значит, придется доказать, что и женщина на это способна.

Я сжала лук, и дерево скрипнуло в потной ладони. Я повернулась, заметив краем глаза генерала Рёдзи – в форме императорской гвардии он стал выглядеть прежним. Генералы-южане не слишком радостно восприняли его возвращение, и если бы по должности Рёдзи обладал реальной властью в армии, его немедленно отвергли бы, как бы я к нему ни благоволила.

Пьяное веселье двумя этажами выше становилось все более бурным. Началось все с разговоров, смеха и топота ног, а превратилось в крики, песни, визг и стук, когда люди не могли удержаться на ногах и падали. Я лишь однажды так напилась, когда посол Горо вышел в отставку, чтобы занять пост лорда-канцлера. Нас с Танакой и Эдо отослали после официального ужина, но Танака спрятал бутылку в узел кушака. Я мало что помню, только как мы хохотали, а потом целый день мне было плохо, и целую неделю наставники читали нам нотации.

Я прошла по погребу до подножия лестницы, где стоял генерал Русин с одним из своих офицеров, чье имя я позабыла, но его густые брови забыть было невозможно.

– Вы готовы, генерал? – спросила я и даже посмотрела ему прямо в глаза, не наклонив голову, хотя наверняка, если измерить, окажусь чуть выше.

– Да, ваше величество, – откликнулся он. – Думаю, самое время.

Из-под двери пробивалась сияющая полоска света.

– Я пойду первая.