До срока думой тяжкою состарен,
Я сам – татарин, истинный татарин.
Я дал народу обещаний много,
Исполню ль их – известно только Богу.
(«Самому себе». Пер. с татар. В. Звягинцевой)

Тукай, душой и телом, всем своим существом ощущающий себя татарином, через размышления о национальных интересах, любовь к родному народу, заботу о его будущем приходит к осознанию общечеловеческих проблем. Он жил, переполненный гордостью за то, что он – из татарского племени:

 Пою, хотя живу в тесном углу,
 Не боюсь, хоть мой любимый народ – эти татары…
(«Слова одного татарского поэта». Подстр. пер. с татар.)

Поэт ни перед кем не преклонил колени, не называл чёрное белым и ежечасно оправдывал своей жизнью данное ему народом прозвище «Правдивый Тукай». В его многогранном и обширном с точки зрения смысла, высокохудожественном творчестве нашли глубокое отражение в различных жанрах лучшие качества татарского народа, прошедшие проверку временем, красота его девушек, прелесть родной природы. В этом наследии есть и тонкие лирические переживания, и юмор, и высмеивающая человеческие недостатки острая сатира. Через всё творчество Тукая, подобно звону чистого родника, проходит печальная тихая мелодия, пронизанная любовью к простому человеку.

Как отмечалось выше, в стихотворении «Национальные мелодии», являющемся одной из вершин лирики Тукая и воплотившем в себе поистине историческую скорбь поэта, «по-настоящему наша, красивая народная мелодия» («какая-то жалобная, печальная») тесно переплетена с трагическим прошлым народа. Такое настроение и рвущая сердце на части внутренняя мелодия может родиться лишь в песне, в которой говорится о судьбе народа.

Герой стихотворения – сам поэт, а история народа, особенности услышанной песни, которая и ранит, и нежит его сердце, даны через его личное восприятие.

 Вчера я слышал: кто-то напевал.
 Наш кровный, светлый, ласковый мотив.

Лирический сюжет раскрывается по мере развития эмоциональной волны, рождённой в душе героя, слушающего певца и размышляющего о причинах возникновения народной песни. Первые строки произведения вместе с первыми строками последней строфы создают кольцевую композицию, раскрывая противоречие между личностью и обществом.

Не снёс я боли, подошёл к нему.
Спросил: «Земляк, что за напев – как стон?»
Печально поглядев на ночную тьму, —
Напев мой – Аллюки, – ответил он.
(«Национальные чувства». Пер. с татар. Р. Бухараева)

Стихотворение Тукая написано в удивительно изящной форме, в нём звучит глубоко философская мысль о близости между историческими эпохами, не случайно это стихотворение живёт в народе и как песня. Произведения «Утраченная надежда», «Осенние ветры», «Просьба», «Раскаяние» создавались в годы, когда в российской империи усилилась политика притеснения наций, и потому в них звучат ноты безнадёжности, безвыходности, упадничества. Взаимоотношения лирического героя с окружающим миром очень сложны.

В этих стихотворениях поэт словно просит прощения за свои литературно-политические огрехи, в которых виноват не только он, в них отразились метания и страдания израненной поэтической души, которая не может найти выхода. Изображая сложные духовные процессы, поэт опирается на методы психологического анализа, сложные символы. В одном из лирических шедевров Тукая – стихотворении «Просьба» – автор противопоставляет образу «белого голубя», в народных песнях являющегося символом чистоты, отрады для души, помощи, образ ворона – духа зла.

Отняли мою голубку, дали ворона взамен.
«Где ты, чистая, святая?» – так я плакал день за днём.
(«Просьба». Пер. с татар. А. Ерикеева)