– Джейк? Боже, нет!

– За ужином так казалось.

– Разве? Прости, я хотела поговорить с тобой, но он болтал не останавливаясь и… Джейк? Право, не для меня. Можешь представить, как он летит по воздуху к тебе, словно огромный, выкрашенный хной медведь, вытянув руки. Лично я не вынула бы своих рук из карманов, независимо от того, натянута ли внизу страховочная сетка или нет. – Она налила в высокий стакан красного вина и выпила одним глотком, словно лимонад. – Если бы мне понадобился поглощенный собой эгоист, я бы позвонила своему бывшему. – Она ткнула в меня дрожащим пальцем. – Не позволяй мне звонить моему бывшему.

– Не позволю.

Мы помолчали, она улыбалась. Вместо помады на ее губах появилось темное винное пятно, черная челка прилипла ко лбу. Ее глаза с расширенными зрачками казались необыкновенными. Она одернула платье:

– Здесь жарко или это я так разгорячилась?

– Это ты, – сказал я, прикидывая, что лучше: поцеловать ее или успеть на последний поезд метро.

Перспектива поцелуя вырисовывалась как вполне вероятная, но, с другой стороны, было бы не слишком по-джентльменски воспользоваться ситуацией, вызванной химическими реагентами. А дело обстояло именно так, потому что теперь она вся дрожала.

– Не пойми меня неправильно, Дуглас, – улыбаясь, произнесла она, – но не мог бы ты подойти и просто… обнять меня?

В этот самый момент на кухню закатился огненный волосяной шар, подхватил ее на руки и перебросил через плечо:

– Ты что, прячешься от меня, малышка?

– Пожалуйста, Джейк, опусти меня на пол.

– Убежала с доктором Франкенштейном… – Он нес ее на плече, как скатанный ковер. – Идем, потанцуешь со мной. Прямо сейчас!

– Прекрати, прошу! – Она казалась смущенной, расстроенной, лицо ее раскраснелось.

– Джейк, мне кажется, она хочет…

– Эй, смотри сюда, доктор Франкенштейн. Сможешь повторить? – И с легкостью, достойной восхищения, если бы Конни не возражала, он подбросил ее в воздух так, что она стукнулась головой о люстру, а затем ловко поймал. Черное платье Конни задралось, и она попыталась одной рукой поправить его, приклеив на лицо невеселую улыбку.

– Я сказал, опусти. Ее. На пол!

Я сам не поверил, что это мой голос или моя рука, которая теперь размахивала пластмассовой лопаткой с остатками макаронной запеканки. Джейк взглянул на лопатку, потом на меня, расхохотался, поставил Конни на пол и ловким прыжком покинул кухню.

– Придурок! – прозвучал его прощальный выстрел.

– Надеюсь, кто-нибудь уберет твою страховочную сетку! – прокричала Конни, одергивая подол платья. – Законченный ублюдок.

– Ты в порядке?

– Я? Отлично. Спасибо. – (Я проследил за ее взглядом, который остановился на пластмассовой кухонной принадлежности, так и оставшейся у меня в руке.) – Что ты намеревался с этим делать?

– Если бы он не поставил тебя, я собирался заставить его что-то съесть.

Она рассмеялась, повела плечами и потрогала затылок, словно оценивая причиненный ущерб.

– Чувствую себя ужасно, нужно выйти на воздух.

– Я с тобой.

– По правде говоря… – она дотронулась до моей руки, – не просто на воздух, мне нужно домой.

– Метро уже закрылось.

– Ничего, я пройдусь пешком.

– Где ты живешь?

– В Уайтчепел.

– Уайтчепел? Туда шагать восемь, даже десять миль.

– Все в порядке, я дойду. У меня с собой другие туфли. Со мной все будет отлично, просто… – Она скрестила руки на груди. – Мне нужно пройтись, чтобы все это выветрилось, а если я буду одна, то обязательно во что-нибудь врежусь. Или в кого-нибудь.

– Я пойду с тобой, – предложил я.

Прошла секунда.

– Спасибо, – сказала она. – Мне будет приятно.

– Нужно заглянуть в комнату, попрощаться.