Соня переживала:

– Вдруг спать за всё это придётся? Что делать?

Лена смеялась:

– Что-что? Ничего страшного, не сотрется!

Такая мысль Тиграну и в голову не приходила. Видно, его слепое обожание перекрывало кавказский темперамент. Может, у него с головой проблемы были, кто знает, но до Соньки он даже пальцем не дотронулся. Вернулись – он ей корзины с армянскими фруктами да с сырами с посыльными каждую неделю передавал. Звонил с утра до вечера, Наталье Сергеевне надоедал. Ревновал жутко, доставая расспросами. Приезжал несколько раз в Питер и опять всех выгуливал не по-детски, тянул её к спекулянткам крутым и всё скупал, что хоть мало-мальски подходило. Потом пропал неожиданно.

– Посадили, наверно! Откуда такие бешеные деньги? Или катала, или цеховик, – решила Лена. – Жалко, хороший парень был! Я бы тоже от такого Тиграна не отказалась! Сонь! А вдруг его того? Убили типа?

– Лен, хватит уже ерунду пороть. Просто слился, и всё!

– Нет, Сонь. Такие так просто не исчезают!

К осени Соня насобирала на машину. Как и Ольге, не повезло. Она чуть не плакала, разглядывая Ладу мерзкого травяного цвета. Назывался он «липа».

– Буду звать липочка! Всё равно другой нет!

Неделю машина стояла у парадной. Соня и подойти-то к ней боялась, не то что сесть за руль и тронуться с места. Наталья Сергеевна только рукой махнула.

– Вот сдалась тебе эта железяка! Похудела даже. Как ездила на такси, так и ездишь, а покой потеряла! Вон, по сто раз на дню в окно поглядываешь.

Просыпается один день, бежит глянуть, а липочка как-то косо стоит, угрюмо наклонившись на один бок. Все четыре колеса за ночь сняли! Сонька чуть сознание не потеряла. Где деньги на новые колеса брать? Всё за машину отдала. Наталья без слов принесла пачку денег.

– Вот, бери! Твои тут, и откладывала понемногу. Думала, на старости лет в деревню под Псков поеду, родилась я там. А ты дурь не включай, села и поехала. Медведи в цирке на велосипедах катаются!

Разозлилась Соня на себя сильно, позвонила Ане.

– Дома? Жди! Сейчас на коне своём прискачу!

– Подруга, может, ну его? Приезжай на такси. Я вина клёвого из Тбилиси привезла. Посидим как люди!

– Нет, решила, значит, на машине приеду! Если долго не будет, всё, считай, пипец мне!

Доехать-то Сонька доехала. Правда, руки трясутся, глаза горят!

– Ань, так страшно! Всё время казалось, что машина передо мной затормозит, и я со всего размаха прямо в жопу ей въеду. И мужики за рулём такие гады! Сигналят, у виска крутят! Жлобы!

Соне уже домой пора, а ей не встать, ноги к машине не идут. Ещё и темнотища за окном. Веня ходил с недовольным лицом.

– Сонь, ты или езжай, или на кухню валите! Время-то сколько! Всю ночь что ли сидеть будете?

Они жили в малонаселённой коммунальной квартире на Фонтанке, на втором этаже. Комната большая, просторная, и ещё три семьи. Люди все приличные, ни пьяниц, ни быдла – уже рай. С отдельной особо не торопились, всё равно планы об эмиграции не оставляли.

Ленка вскоре в Москву перебралась, тесно в Питере стало. Как ни крути, в Москве возможностей больше, фирмачи крутые приезжают по бизнесу. Девчонки подругу почти потеряли. Звонила редко. Видно, столичная жизнь засосала.

Приехала через полгода, так они рты поразевали – не Ленка, а звезда французского кино. Стиль полностью поменяла. Превратилась в этакую леди манерную. Правда, стрижку мальчишескую оставила! Волосы, видите ли, ей мешают! У Сони с шевелюрой проблемы были, так её это точно раздражало, а такие, как у Лены, стричь – чистое преступление.

Лена была хорошая, но жутко прижимистая. Сидят в ресторане, счёт попросят, а она чуть ли не на бумажке высчитывает, кто столько должен. Может, и правильно делала, но Аня другая была – лишнего примет, так может всем в кабаке пива проставить – любила такое отчебучить. Потом поутру по голове своей непутёвой стучать и Венькин скулёж слушать. Денег ей не жалко было, к ним серьёзно не относилась, хоть и признавала всю их значимость в своей жизни.