Бежать. Срочно бежать. Пока из меня не хлынула волна всего того, что накопилось.

– Астра, постой… – за моей спиной раздается голос Тео.

– Тео, не смей, – останавливает его мать, и от ее слов чувства обиды и бессилия в дуэте бьют еще хлеще.

Я выбегаю на улицу и несусь босиком к воротам по вымощенной дорожке.

– Астра, подожди!

Тео не отстает, черт бы его побрал. По моим щекам льются слезы. Хотелось бы сказать, что это выходит текила. Очень хотелось бы. Но горькая обида жжет где-то в груди, заставляя меня всхлипывать набегу.

– Астра, стой! – Тео нагоняет меня уже за воротами особняка, хватает за руку и резко разворачивает к себе лицом.

Его дыхание сбито. Мое тоже. В его глазах бушует ярость. Мои – полны слез.

– Моя мама… – тяжело дышит он. – Она просто не ожидала тебя встретить… Она сожалеет…

– А ты? – перебиваю я, вглядываясь в голубые глаза.

Теперь меня переполняет внезапно вспыхнувший гнев. Откуда он взялся – не знаю. Возможно, от несправедливости. От холодной встречи с его матерью. От того, что один ее взгляд обозначает мое место. И это место – тот самый богом забытый округ Уэльса, откуда смогла сбежать она, но по ее суждениям, не я.

– А я нет, – твердо отвечает Тео, не выпуская из хватки мое запястье.

– Заставить тебя сожалеть? – Я вздергиваю подбородок.

Пока Тео находится в растерянности, я встаю на носочки, хватаю его за шею и целую.

На секунду он замирает, но я крепче припадаю к его губам, обхватывая рукой затылок. Его глаза закрыты. Мои нет. И я не чувствую того, что должна чувствовать спустя десяток лет разлуки.

Когда он целовал меня в последний раз, когда мне было пятнадцать, я ощущала, как из-под лопаток прорезаются крылья, величественно распрямляются, как у могучих ангелов, и я парю ввысь, возвышаясь над облаками. А теперь чувствуется только боль, сковывающая сердце. Оно тяжелеет и тянет меня вниз.

Все, что я делаю, – неправильно.

Я отстраняюсь от Тео так же резко, как и набросилась на него. Его глаза полны испуга, недоумения и желания. Он сбито дышит, смотря прямо на меня. Я не дышу вообще.

Я сделала то, что должна была сделать. Таков план. Но почему мне так горько? Ведь в этом раунде я одержала победу.

– Астра, это… – Тео облизывает губы и сглатывает. – Я не могу так.

– Прости. Это глупость. Текила, – усмехаюсь. – Она сводит меня с ума. Мне пора домой. – Я разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти.

– Погоди, я вызову тебе машину.

– Не нужно, Тео, – оборачиваюсь через плечо. – Я не смогу стоять с тобой и дожидаться такси. Идти в свой дом. Успокой маму и невесту. А со мной все будет в порядке. Поверь. Я выбиралась и не из такого дерьма. Я ведь все-таки покинула нашу гребаную деревню в Уэльсе. – Смешок с примесью горечи просачивается между слов. – Увидимся в понедельник.

По пути домой мои босые ступни мерзнут. К середине октября до центра Северной Каролины наконец-то добралась осень. Я дышу полной грудью и иду по пустому городу, убаюкивая неспокойное сердце, а когда устаю идти, ловлю одинокую попутку и уговариваю водителя подкинуть меня до парка на западной окраине Роли. Он не восторге от моей просьбы, но, видимо, я выгляжу слишком жалко, поэтому он соглашается и не берет с меня ни цента, когда притормаживает в оговоренном месте.

Уже начинает светать, а я все не решаюсь подойти к своему дому. Боюсь увидеть там «Мустанг» Энзо. Или боюсь не увидеть. Ведь это будет означать, что он окончательно разочаровался во мне.

Накатившее чувство вины перед другом берет надо мной верх, и я срываюсь на бег, устремляясь к месту, откуда так же быстро и сбегала.

«Мустанга» нет. Подъездная дорожка пуста. И я не могу выдохнуть с облегчением, потому что ядовитая вина жжет внутри груди так сильно, что в уголках глаз собираются слезы.