Я же толстая. Уставшая. Капризная. Больная.

Я должна понять: у мужчин есть потребности.

Браслет, который он пытался всучить мне, я бросила под ноги, прежде чем закрыть дверь. На своем бежевом «пежо» ехала, заливаясь слезами. Мама разволновалась, увидев меня зареванной.

Я с трудом выдавила:

– Андрей мне изменяет, – и упала на кровать.

Мама утешала, сидя рядом и гладя волосы. И когда я сказала, что разведусь с этим уродом – поддержала.

– Правильно, Лада. Так нельзя.

Потом я видела, как мама ночью стоит у окна, выпив капли.

Тревожно смотрит в темноту и комкает воротник халата. Но мне она тревог не высказала – мама всегда была за меня. Несмотря на деньги и связи Андрея. Несмотря на все.

С Андреем я обследовалась и лечилась и последние два года провела дома. Последняя попытка закончилась ничем. После развода я за полгода пришла в норму, а вместе с ней вернулись гормональный фон, мое тело и характер.

Профессиональные навыки я не утратила, и смогла выйти на работу.

Денег было немного, но нам с мамой хватало.

Я радовалась возможности свободно дышать, жить, работать и не скучала по богатой жизни. Только после развода я поняла, как Андрей перекрывал мне кислород.

Постоянные скандалы, упреки, ограничения. Теперь никто не мотал нервы. Я могла прийти в себя, оглядеться… А муж после развода даже не сделал попытки примириться. Оскорбился. Отпустил на все четыре стороны. Забыл и нашел новую любовь. Думаю, он, как всегда, давал мне время, чтобы я одумалась, поняла, какое сокровище потеряла и приползла назад.

Я не приползла.

Тогда не приползла.

Мои расшатанные нервы приходили в норму. Вечерами вместо общественного транспорта ходила домой пешком. Спокойные прогулки, мама еще здорова, жизнь была прекрасна… И вдруг я встречаю Тараса.

После развода я старалась не думать о детях.

Сожалела, что не удалось завести, но глубоко этот вопрос не обдумывала, считая себя бесплодной. Нет, сомнения закрадывались… Но Андрей был таким убедительным. Даже принес результаты обследований, которые подтверждали его мужское здоровье. Думаю, просто их купил. Меня, а затем через меня и врачей, он убедил в том, что у него все нормально. Мол, его подружки беременели от него раньше. Мне поставили женское бесплодие неясного генеза.

Когда мы с Тарасом начали встречаться, я не предохранялась.

И даже когда через три месяца пришла задержка, не стала волноваться, решив, что уставший от лечения организм дал сбой.

И даже когда начало тошнить по утрам, я решила, что отравилась.

– Ты не беременна? – подшутил Тарас, которому я уже рассказала о проблемах со здоровьем и о причинах развода. – Очень похоже.

Как же я удивилась, когда тест показал две полоски!

Сам собой. Без жертв, усилий, лечения. Я была в шоке.

Тарас тоже.

Он предложил аборт.

Что значит предложить аборт женщине, которая несколько лет мучительно лечилась от бесплодия?

У нас состоялся тяжелый разговор. Он ушел, обвинив меня, что я обманула, не предохранялась специально, чтобы залететь и привязать его к себе. Тарас мне не поверил.

Помню, как расстроенная и подавленная сидела на кухне одна. Как пришла мама и обняла меня.

– Дети – дар божий, Ладочка, – прошептала она. – А Тарас не нужен. Не жалей.

Мы уже знали, что она больна. Она очень хотела увидеть внука.

Я считала, что с Андреем все кончено. Не планировала возвращаться.

Но когда мама рассказала о том, сколько стоит экспериментальное лечение, вспомнила бывшего мужа. Это было ему по карману. У него все отлично с деньгами. В чем я никогда не могла его упрекнуть – в достатке. Добытчиком он был прекрасным. Я назвала бы Андрея трудоголиком.