И он не выглядит обедневшим, хотя…

Ведь среди фото я не увидела заграничных поездок за последние года полтора. В доме он не делал ремонт после того, как я ушла.

Меня это и в первый раз удивило.

Неужели не хотел обновить жилище, чтобы ничего не напоминало о бывшей жене? В шкафу часть костюмов – старые. Хотя раньше Андрей всегда следил за гардеробом. Машина тоже не новая… А мой «пежо», который пришлось оставить при разводе, где он? И эта спешка, с которой он продал квартиру родителей после их смерти! Торопился, чтобы рассчитаться с долгами? И как легко согласился съездить на дачу и привести в порядок – чтобы тоже продать.

Оглушенная, стою под козырьком, и меня обтекает народ.

Выбрав компромисс, иду к остановке, решив сэкономить на такси.

Автобус подходит быстро, переполненный. Меня, увидев живот, пропускают и дают сесть у окна. В стекло ударяют первые капли дождя, как только автобус отходит. Дождь становится сильнее, заливая окна, как из брандспойта.

А я вспоминаю про старый офис Андрея.

Мы ведь встречались там, когда я просила в долг для мамы.

Не поднимались наверх – я не захотела, и говорили в пустом холле. Но Андрей приглашал наверх, это я не пошла. Значит, офис еще действует, все еще принадлежит ему, и Нина соврала?

До центра близка, офис Андрея всего лишь в двух остановках.

Я выпархиваю из автобуса прямо в лужу, недолго семеню под проливным дождем и прячусь под навесом. Отсюда виден бизнес-центр. Этот офис он купил еще до нашего брака, тогда здание только строилось. А вот принимали его, делали ремонт мы уже вместе.

В окнах горит свет.

А что, если Нина соврала и Андрей там, работает? И я предстану перед ним мокрая, в платье, облепившем живот, с намокшими волосами?

Дождь становится чуть тише. Я решительно иду к зданию. Здесь предусмотрена кабинка охранника и ресепшен, но сейчас там никого нет, а охранника и не было никогда. Здесь только ночная сигнализация.

Поднимаюсь на второй этаж.

В знакомом коридоре открыта дверь в офис Андрея.

Я останавливаюсь на пороге, и застываю. Обстановка, ремонт – все прежнее, только другая мебель… Впрочем, это ничего не значит. Он мог поменять. В глубине за компьютером работает девушка, вдруг замечает меня и шорох клавиатуры стихает.

Девушка мне незнакома.

Она смотрит на живот, обтянутый мокрым платьем.

– Могу чем-то помочь?

– Я ищу Андрея Новикова… – вижу на лице непонимание, и добавляю. – Здесь был его офис.

– А, Новиков? Это, наверное, бывший хозяин. Девушка, извините. Они съехали.

– А где сейчас располагается фирма?

– Не знаю. Вы спросите внизу, на ресепшен, может там знают? – она возвращается к работе, а я выхожу.

На ресепшен никого нет, но мне и не нужно.

Главное я узнала.

Офис действительно продан. «Бывший хозяин», сказала она…. Пребывая в состоянии шока, возвращаюсь домой. Стоит ли поговорить об этом с Андреем? Или это не мое дело?

Выходит, тот день – это был последний день, когда он пользовался офисом? Просто заканчивал здесь какие-то дела? Не от продажи ли офиса появились деньги на лечение мамы? И эта задержка платежа… Может, он просто не успел провести сделку вовремя, или деньги перечислили с запозданием?

Может, он и квартиру, где мы жили когда-то, на продажу выставил, а я не знаю!

Нужно спросить его о работе.

Или…

Или не стоит?

Боже, Андрей, почему ты ничего не сказал о сложностях, и…

И зачем тебе это на самом деле? Если все так, как говорит Нина, то у него много финансовых проблем. Зачем он взвалил на себя еще и меня беременную, с больной мамой? И делает вид, что все хорошо?

Возвращаюсь домой подавленной и уставшей.

Андрея еще нет, я вопросительно смотрю в темное окно – где его носит? В ванной срываю мокрое платье, вытираюсь и сушу волосы. Надеваю домашний халатик, в котором становится сухо и уютно. Под аккомпанемент дождя на подоконнике пью горячий чай.