- Не удивительно, у тебя такой ротик маленький. - это я успел понять!

- А вот и не правда, не маленький. Нормальный. Но это у меня с детства… ой, ну вот… мне вообще нельзя говорить за столом.

- Что случилось?

- Уронила кусок котлеты на платье.

- Нужно солью посыпать, мама всегда так делает.

- Да, я тоже…

Воробушку удается разрядить обстановку. Я ем не стесняясь, она что-то рассказывает о детстве, о своём отце. Мне нравится ее слушать.

- Очень вкусно, правда? Ваш повар прекрасно готовит.

- Да, Тамерлан всегда подбирает достойный персонал. Даже у родителей готовили не так вкусно.

- А ты раньше жил с ними?

- Чаще всего, да. Я маменькин сынок.

- Неужели? – чувствую, что она улыбается.

- Ага, брат меня часто так называл. И вообще, многие меня считали мажором.

- А ты им не был?

- Был, конечно.

Был. Кому-то это даже нравилось, например Алисе… Вот только Алиса свалила, когда меня избивали на глазах у половины курса, а Зоя… Светлячок тогда осталась.

Каждый раз воспоминания о Зое вызывают болезненный спазм.

Отбрасываю вилку, откидываюсь назад. Чёрт…

- Что случилось?

Зоя случилась. Опять случилась Зоя. Вспоминаю ее золотые волосы… Сейчас эти локоны лежат в столе у Тамерлана. Она отрезала их прямо у него на свадьбе. Эта чудовищная свадьба бульдозером нас всех распахала…

- Илик, если ты закончил, я могу сварить кофе, или чай сделать?

Я хочу рассказать о Зое, но… я не готов. Не готов пока.

- Если можно – сделай чай и…принеси в комнату, пожалуйста.

- Хорошо.

Нет, не хорошо… зря я попросил ее прийти в комнату, очень зря…

***

- Вкусно пахнет чай.

- Это чабрец. Ваша Айна заваривает.

Айна, домработница брата, она у него уже несколько лет, для Тамерлана Айна больше, чем сотрудник, она как член семьи. Он ее уважает.

Раньше я не понимал этого его отношения к персоналу. Они… обслуга, я думал так. Мама постоянно меняла домработниц, ее все не устраивали, в конце концов стала просто нанимать девушек, убрать дом, готовила сама.

Уже переехав к Тамерлану, слушая как он обращается и с горничными, и с хозяйкой – так он сам называл домработницу – я стал многое понимать.

Брат вел себя с людьми правильно. Это я был… реально был мажорчиком. Ничего из себя не представляющим.

Я вот и с Надеждой веду себя как последний… придурок. Она, наверное так обо мне и думает.

Хотя… если бы думала так, стала бы со мной целоваться?

- Почему ты меня целовала?

- Что? Ой…- понимаю, что что-то случилось.

- Обожглась?

- Нет, немного…

- Немного? Врешь ведь? Покажи… о чёрт…

Покажи! Додумался… блин… Сколько времени прошло, а я все еще забываюсь иногда.

- Извини, Илик, правда чуть-чуть попало на руку, не больно…

- Дай…

- Что?

- Руку дай…

Ее ладонь осторожно ложится на мою, подношу к губам.

- Тут?

- Да… не больно, правда…

- Я знаю, как не больно обжечься… на лицо моё посмотри.

Говорю сухо, а сам… сам тихонько дую на кисть ее руки. И слышу ее дыхание, которое становится более резким, отрывистым.

- Не надо, Ильяс, уже… все прошло…

Не надо! Ей не надо, а мне… мне очень надо!

Прижимаю губы к коже, Воробушек тихо ахает, пытается забрать у меня руку, а я притягиваю ее ближе. Ближе… Чёрт…

- Иди ко мне…

- Не надо, Ильяс…

Сам знаю, что не надо! Совсем не надо! Это лишнее. Мы чай собрались пить, и…

И я все-таки притягиваю ее к себе, игнорируя все замечания, отказы, просьбы. Она нужна мне, нужна рядом, очень, очень близко.

Просто обнимаю ее, продолжая целовать ладонь.

Мне, наверное, больше ничего и не надо.

Кусочек рая в моем аду. Рая, который я не заслужил.

Не заслужил, да, но отказаться просто нет сил…

- Ильяс…

- Молчи, прошу тебя, просто… молчи.

Обхватываю ее голову, прижимаюсь к губам и…