– Д-дда, – лепечет Лиза, без стеснения разглядывая красавчика. – К-конечно, да, обязательно нужно выпить кофе. Прямо сейчас?

– А почему нет? Кафе вон там. – Он указывает рукой на маленький деревянный домик с соответствующей надписью примерно в пятидесяти метрах от нас. – Я, кстати, Дима.

– Лиза, – щебечет она, поправляя светлые локоны. – А это моя подруга Леа. Ты, кстати, пойдёшь с нами? – обращается ко мне, невинно хлопая длинными ресницами.

Чёрт, что? Не хватало ещё меня тащить за собой в кафе в роли третьего колеса. Скорее всего, она ляпнула это из вежливости, а я, как хорошая и верная подруга, конечно же не должна соглашаться на такое щедрое предложение.

– Привет, Леа, – бросает мне Дима, продолжая обворожительно улыбаться.

– Привет, Дима, – отзеркаливаю я, отчего-то начиная жутко раздражаться. – Идите без меня, мне нужно ещё девочек найти.

Скольжу взглядом по склону, делая вид, что выискиваю кого-то в толпе.

– Тогда увидимся позже? – В Лизиных глазах вспыхивают знакомые искрящиеся огоньки, готовые принять вызов.

– Да, до вечера! – кидаю напоследок, устремляя взгляд куда-то между Лизой и её «новым вызовом», и спешно отъезжаю в противоположную сторону, чтобы не мешать лыжникам и сноубордистам подниматься к подъемнику.

Через минуту, не понимая, зачем это делаю, оглядываюсь назад и замечаю, как Дима, не теряя ни секунды, берёт Лизу под руку, как они уверенно заходят в кафе. В кармане моего комбинезона вибрирует телефон, и я отвлекаюсь на входящее сообщение.

– Я посмотрел прогноз погоды в Горно-Алтайске на несколько дней. Завтра обещают сильную метель. Ты взяла с собой достаточно тёплых вещей? – ласково спрашивает мой парень.

– Да, Никит, конечно взяла! И тот свитер с оленями с выпученными глазами, будто Санта их отшлёпал за непослушание, который ты мне подарил на прошлый Новый год, уже на мне.

Смешок в трубке.

– Как прошло дежурство? – интересуюсь.

– Да не очень. К нам ночью привезли четырёх пациентов с тяжелейшими травмами, у одного внутренние органы в кашу. Вчера на КАДе из-за метели столкнулись пакетник с легковушкой. Хорошо, что поздней ночью движение было практически нулевым и пакетник был пустой – водитель один. В легковушке трое взрослых и ребенок. Отец семейства единственный не пострадал – так, лёгкие ссадины.

– Кошмар!.. Перед праздниками… такое никому не пожелаешь. Я сегодня не усну…

За два года отношений я должна была привыкнуть к подобным страшным новостям, но каждый раз мне достаточно сложно без лишних эмоций воспринимать рассказы Никиты о жутких авариях, особенно таких, в которых дети получают тяжелые травмы.

– Ты сама спросила, – устало отвечает Никита. По интонации чувствуется легкая улыбка, но тут же голос становится более серьезным: – Но, ты знаешь, когда их привезли, ребёнка доставили в критическом состоянии сразу в детское отделение. А там в ночь дежурил Леон Карапетян – один из лучших наших хирургов. Руки у него золотые! Ребёнка спас.

– Ты у меня самый лучший, ты же знаешь?

Меня охватывает невероятное желание прижаться к любимому человеку и раствориться в его теплых объятиях, особенно сегодня, в канун Нового года, который мы проводим снова не вместе. В прошлом году была такая же ситуация: он спасал людей в праздничную ночь, а я веселилась с подругами.

Никите двадцать девять, он на четыре года старше меня. Последние несколько лет, как закончил ординатуру, мой талантливый врач-реаниматолог трудится в НИИ Джанелидзе. Пошел он по стопам своего отца Константина, который построил успешную карьеру реаниматолога и, получив дополнительное образование, стал востребованным хирургом. Мама Софья работала старшей медсестрой, а после рождения дочери решила стать домохозяйкой. Семейство Ковалёвых приняло меня удивительно тепло, несмотря на то что я совершенно не вписываюсь в идеальную картину их медицинского мира. Реаниматолог и реставратор – колоритная парочка.