– Коммуникатор. Управление Глобального Прогнозирования. Гретта Бови.

Тадынски с трудом проталкивал слова, словно в лицо дул шквальный ветер.

– Представьтесь, – Произнес неживой голос.

– Ивор Тадынски, инспектор социального регулирования. Пожалуйста, быстрее…

Тадынски держал взглядом черную точку, уже полностью потеряв ориентацию в окружающем мире. Он не чувствовал шлема на голове, не чувствовал кресла под собой. Ни рук, не ног… Только взгляд и голос.

– Слушаю.

– Из восемьдесят четвертого региона строго по направлению к девяностому движется точно такой же человек с «начинкой»! Передаю точную информацию.

Тадынски надеялся, что разведчица поймет и отреагирует на информацию правильно.

– Мадам Бови?

Разведчица не отвечала. Ивор забеспокоился, но Гретта ответила через несколько мгновений:

– Спасибо.

Уже гаснущее сознание фиксировало, как черно-бурый клин взрезают яркие вспышки…

Прямо посреди пелены жутких кошмаров появилось лицо. Оно было знакомо, но вот имени владельца этого лица Ивор вспомнить не мог. «И не пытался!» – осенило Тадынски и разом вернулась память. Рывком сел и вновь распластался по полу от боли. Внутренности болели так, словно по ним долго и с упоением маршировали.

– Хорошо. Приходи в себя, а я пока помогу остальным.

Безопасник, несмотря на нескромные габариты, бесшумно выскользнул из модуля. До слуха донеслись звонкие шлепки по щекам. Тадынски с трудом приподнялся и выглянул наружу из модуля. Безопасник самозабвенно хлестал Этьена по щекам – по-видимому, тоже в процессе работы достал до печенок. В поле зрения появилась Лилия. Бледная, шатающаяся и словно бы двое суток не спавшая. Левой рукой она держалась за стенку, а правой от чего-то отмахивалась.

Лафиньи затрепыхался и начал заслонять красное от хлестких пощечин лицо руками. Безопасник с легким разочарованием отпустил его и отступил в сторону. Взял коммуникатор и что-то быстро и неразборчиво в него забормотал.

Тадынски вдруг потерял к происходящему интерес. Он сполз по стенке на пол и подогнул колени к груди. Мягкий блик отвлек внимание и Ивор вдруг понял, что его запястье вновь кольцом обвивает браслет-змейка. Он хорошо помнил, как снял его и убрал в коробку и совсем не помнил, как его надевал обратно. Глаза змейки тревожно сверкали красным. Металл браслета казался таким прохладным, что Ивор не удержался и прижал его к пышущему жаром лбу. Тадынски даже не понял, что второй раз потерял сознание…

ГлаваТретья

– Господин Тадынски, приходите в себя, – сварливый голос буквально вкручивался в уши. – У меня мало времени!

Ивор сел и спокойно осмотрелся. Не удержался – ощупал грудную клетку, но все что ощутил – полнейшее здоровье. Рядом с диагност-блоком, который был похож на обыкновенную кровать, сидела мадам Бови. Черый мундир, нога на ногу, ястребиный взор. Кресло под ней вырастало прямо из пола. Стена за его спиной была огромной информ-панелью, по которой ползли, бежали и извивались жизненные показатели пациента. Остальные стены и потолок представляли собой дно океана! Водная толща с трудом пропускала лучи света, которые выхватывали живописные картины морского мира.

Включилось освещение, но выглядело это так, словно над поверхностью воды встало солнце.

– Налюбовались? – спросила Гретта с выражением крайнего нетерпения на лице.

Тадынски, не смотря на произошедшее, мыслил чисто и ясно.

– Да, мадам Бови.

– Вам не кажется, многоуважаемый господин Тадынски, что вы слишком часто стали попадать в сферу наших интересов?

– Я не имею отношения к причинам произошедшего, если вы спрашиваете об этом.

– Тем не менее, уже стали неотъемлемой частью их последствий, – Гретта сплела пальцы в замок, обхватив колено. – Посему, нам придется включить вас в расследование, естественно с ограничением допуска и… свободы передвижения.