Целовалась Дарька неумело, но даже эта ее неумелость заводила Демьяна до состояния полной потери контроля над собой. Еще немного, и он завалил бы Дарину на кровать, сорвал бы к чертовой матери одежду и залюбил бы до тысячи смертей, а потом воскресил и повторил бы. Заклеймил. Пометил. Застолбил. Потому что она его, и он любого на месте просто прикончит, а ее не отдаст, никому не отдаст.

Он пытался, честно пытался держаться подальше, пытался избавиться от пожирающих его чувств, но не смог… Она его единственная слабость, она единственная, кто смог бы поставить его на колени, и он бы счастливо выполнил все, о чем бы она только не попросила, лишь бы с ней.

— Дёма, Дёма, мы… я… — Даря, видимо, все же сумев прийти в себя, забрыкалась в его объятиях, заставляя его мысленно выругаться.

— Видишь, я был прав, — улыбнулся Демьян.

— Это ничего не значит, ты… ты силой взял, — выдала она, и объятия Демьяна стали еще крепче.

— Силой, значит? — прошипел парень.

Его воротило от одной лишь мысли, что он мог бы взять ее силой. Да, поцелуй он украл, украл нагло и бесцеремонно, но ни за что бы не позволил себе продолжить, если бы Дарька сама этого не хотела, если бы он не откликнулась на его ласку, если бы сама того не осознавая, к нему не ластилась. Он еще днем ее реакцию заметил, ее дрожь и желание, а оно было, и едва ли уступало тому, что испытывал Дёма.

— Силой, — повторила Дарина.

— Ты попросишь меня, Дарька, сама попросишь повторить.

— Никогда, — зашипела Дарина, впиваясь коготками в широкие плечи брата. — Это ничего не значит.

— Посмотрим, — неопределенно заключил Демьян и, выпустив девушку из объятий, быстрым шагом покинул комнату.

Хлопнув дверью, Дёма даже не обернулся ни разу, потому что знал, что стоит только это сделать, и его выдержка полетит к чертям. Он просто вернется и заставит чертовку взять свои слова обратно. И методы убеждения будут более чем действенные. И плевать совершенно, что находились они в доме родителей, плевать на собравшихся гостей.

Едва справившись с желанием вернуться, Демьян спустился вниз, где уже, как оказалось, никого не было.

Гости разошлись, очевидно, понимая, что вечер больше не сулит ничего хорошего. Оглядевшись, Демьян в первую очередь поискал глазами ухажера Дарины и его родителей, но в гостиной их, судя по всему, не было. Зато была Лизка — язва. А ведь это он из-за нее озверел, был у этой ведьмы особенный талант выводить его на эмоции одной лишь фразой. Она точно знала, куда бить и ударила в цель. И ведь ничего такого не сказала, паршивка, а Демьян завелся так, что не остановить было.

— А ты, оказывается, жестокий, — загадочно произнесла двоюродная сестренка, покачивая изящной правой ножкой, уложенной поверх левой.

— А то ты не знала, — огрызнулся Дёма, прекрасно понимая, что рыжая стервочка снова его провоцирует.

— Эх Дёма-Дёма, где же твоя хваленная выдержка, где манеры? — с придыханием выдала Лиза.

— Ты не могла промолчать, да? — усмехнулся Демьян, сунув руки в карманы джинсов.

— А ты? — улыбнулась Авдеева самой обворожительной улыбкой, на какую только была способна. Чистый ангел внешне и сам черт внутри. Эдакая взрывная смесь ангельской невинности и дьявольской порочности. — Это ведь не я с цепи сорвалась, Граф, — поднявшись с места, Лиза подошла к брату, легонько коснулась его плеча, скребя ноготками кожу.

— Ведьма, — улыбнулся Дёма.

— А не нужно было врать, глядя мне в глаза, Демочка, — прошептала Лизка, обнажив ряд белоснежных зубов, — я же тебя насквозь вижу и тогда, три года назад знала, от чего… нет, от кого ты бежал.

— И в кого ты такая мстительная? — ехидно поинтересовался Демьян, глядя на сестру.