– Два мотоцикла и бронемашина подъезжают к мосту.

Антон поднес к глазам бинокль и увидел, как мотоциклы и бронемашина подъехали к мосту и остановились, сошли трое в касках и начали осматривать мост. Стояла тишина, напряженная тишина, почему же никто не стреляет? Антону доложили, что от командира дивизии прибыл разведчик с приказом. В окоп к Антону спустился красноармеец и передал ему записку. Антон прочитал и попросил передать полковнику, что он приказ исполнит.

Вдруг раздались выстрелы, из-под сосны выскочили трое и побежали к мотоциклу, один споткнулся и упал ниц, другие мотоциклы тоже задымили, о да, их здесь много. Антон, не слыша своего голоса, подал первую команду:

– Передать командирам взводов: огонь из орудий открывать только по моей команде.

Повернули назад мотоциклы и бронемашины, которые подъехали к мосту. По всему видно было, что это разведка. Мост горел. Немцам некуда было двигаться, кроме как через эту развилку и дальше через железную дорогу на восток к Днепру или обходить где-то там севернее, южнее мешал лес, да и там могли быть наши.

Антон занял свой наблюдательный пункт, когда немцы начали отходить к лесу. Два бронетранспортера медленно задним ходом продвигались к опушке, один остановился, а другой дымил.

– Смотри, горит немец, горит, – раздались возгласы артиллеристов.

«Наверное, из сорокопятки подбили. Молодцы», – подумал Антон.

Командир батальона, получив задачу уничтожить мост, вызвал к себе в окоп политрука батальона и решил с ним определить, кому поручить это непростое дело в отсутствие саперов.

– Сейчас они навалятся на нашу оборону танками, а нам их надо остановить здесь. У них две дороги, на нас идти или обойти, переправившись через речку по мосту. Командир полка приказал мост уничтожить и не дать его захватить немцам. Надо не дать им захватить мост, – повторил капитан. – Берега топкие, и танкам там будет непросто переправиться, а танки пойдут и скоро.

Потом посмотрел на политрука и спросил:

– Какие будут предложения, политрук?

А сам подумал, хорошо бы направить туда этого молодого политрука. Политрук Грушевский будто читал мысли командира батальона и кратко ответил.

– Меня, товарищ капитан, я справлюсь.

Капитан хлопнул его по плечу и заулыбался.

– Знаю, справишься. Так что бери, политрук, человек пять, канистры с бензином проси у артиллеристов, и если попытаются идти через мост, его надо будет сжечь. Не допускай их на мост, потом ничего с ними не сделаешь. Пока тихо занимай там позицию.

Политрук в батальон прибыл незадолго до завершения его формирования. Включился сразу в непростую работу по сплачиванию и воспитанию бойцов и командиров подразделений. Это у него получалось, он был общительным и отзывчивым. Участвовал в спортивных соревнованиях, которые организовывали в подразделениях, соревнованиях по стрельбе, а стрелял он отменно. Как говорили старшие командиры, завоевал почет и уважение у своих подчиненных, а в батальоне его называли «наш политрук». А командир батальона после последнего выхода из окружения командиру полка докладывал обстановку и отметил политрука, вот бы таких командиров побольше.

Уходя от командира батальона, политрук уже предполагал, кого он возьмет с собой. Перед ночным прорывом он находился в роте, которая шла на прорыв первой, и перед самым выходом, подходя к заместителю командира взвода Баранову, увидел, как он прятал какую-то бумагу и при этом покраснел. «Неужели прячет немецкую листовку?» – возникла у него тогда мысль. А потом прорыв, уход от преследования, и больше он не встречался с тем заместителем командира взвода. Надо его проверить, так решил для себя политрук и заспешил в батальон.