Розов. Я вот тоже дом решил купить. Здесь, с вами по соседству.

Асель. Свой дом – это хорошо…

Розов. Свежий воздух нужен. Заработался я, Асель.

Асель. А вы в какой отрасли работаете?

Розов. В космической.

Асель. Правда?

Розов. Шучу. В косметической. Пластический хирург я.

Асель. А-а-а… Губы делаете… Грудь вот такую… (Показывает.)

Розов. Не только. Я всё могу. А ты, значит, няня… Хорошая няня – редкость. У меня в детстве тоже няня была. Добрая, ласковая. Бывало, прижмусь к ней, обнимет она меня крепко-крепко, по спинке погладит, и так хорошо сделается…

На веранду из дома выходит сонный Василий. Молча садится за стол, наливает себе водки, пьёт, затем берёт сковородку, ставит перед собой, ест прямо с неё. Асель встаёт и уходит в дом.

Розов. Куда вы делись?

Василий. Мы же договорились… это самое… что будем на ты.

Розов. Договорились.

Василий. Вздремнул я немного. Когда здесь Лёва с женой, сплю ночью плохо.

Розов. Может, из-за неё?

Василий. Из-за кого? Из-за Алиски?

Розов. А что… она привлекательная…

Василий. А как думаешь… вообще… любит она Лёву?

Розов. Не знаю. Любит, наверно.

Василий. Любит… Он же старик! Жизнь она хорошую любит. Моя сестра – его третья жена – это вот… вот она его любила. Все дни по хозяйству хлопотала, квартиру вылизывала. А придёшь к ним – у них… это самое… Какие-то там люди тусуются, артисты. Шум, гам. Те -т е- те всякое… Это вот когда он дома. Правда, дома он не часто бывал. Всё время куда-то ездил… вообще. Может по работе, а может по этим… по бабам. Замучилась она с ним. Об Алиске когда узнала… ну вообще… сильно переживала. Но терпела. А потом заболела. Рак. Года не прошло, как умерла, а он уже с Алиской это самое… женился на ней. Тонькина мать, его вторая жена, не зря… в общем-то… от него сбежала.

Розов. Сбежала? Куда?

Василий. В Париж. Сошлась с каким-то французом… по это самое… по интернету.

Розов. И дочку оставила?

Василий. Не отдал ей Лёва Тоньку. А когда на сеструхе моей женился, Тоньку наши родители взяли. Она с ними жила, а я в училище. Им Тонька как дочка была. Любили они её, особенно… этот… батя мой. Баловал внучку. Давай… это самое… выпьем за моего батю. (Наливает себе и Розову.)

Они пьют водку, закусывают.

Розов. А кем он у тебя был?

Василий. Военным. Всю жизнь Родине служил. Он и меня уговорил… это… в училище поступить.

Розов. Так ты в армии служишь?

Василий. Служил. Но недолго. Вот.

Розов. Почему?

Василий. Начало девяностых помнишь?

Розов. Помню, но так… Я еще пацаном был.

Василий. Закончил я тогда училище, стал служить, а зарплаты даже на жизнь не хватает. Прирабатывали офицеры, кто как мог. Ну и я тоже. Некоторые стали увольняться. И меня жена пилить стала: «Что за жизнь, денег нет! Увольняйся!» И правда – не прожить было. Сын тогда еще родился. Ну и я решил. Но просто так не увольняли – пришлось пить. Пил до усрачки, на службу не являлся. Уволили. И стал я работать на гражданке.

Розов. Кем?

Василий. Да кем только не работал! И инженером, и работягой. Скучал я по армии. А жене всё… это самое… всё не так: и получаю мало, и работы непрестижные.

Розов. Знакомая история.

Василий. Сама-то она… там… карьеру делала. Чиновницей. И такая это… бо‘рзая стала! Однажды пришёл я… это самое… под газом, а дверь в квартиру на защёлку закрыта. Звоню – не открывает. Убирайся, кричит, не нужен ты мне. Я давай это… дверь ломать. А она… вообще… милицию вызвала. Забрали меня, на следующий день отпустили. Пришёл домой, а в квартиру… это самое… не попасть – замки на дверях сменила.

Розов. И что ты?

Василий. Ну, пошёл к приятелю. Выпили. Договорился я временно у него… Он тогда один жил. Стал я с женой… это самое… воевать. Так она начальника полиции… это… в любовнички взяла. Вот. Приду, она ему звонит – тот сразу… это самое… наряд высылает. Сына… там… на свою сторону перетянула. В общем… плюнул я на всё. Давай ещё?