– А теперь давай излагай, что да как сегодня будет, – довольно безжалостно возвращаю я его на землю, то есть на воду Финского залива.

– Да, в общем, все просто, – отзывается он нормальным человеческим голосом, без обычного ерничания.

– Тем лучше, тебе растолковать мне все будет проще.

– Тогда слушай. Сейчас Змиев действует, как Калита, то есть старается объединить уцелевшие анклавы в единое целое. Это резко улучшит для всех и безопасность, и условия жизни, и перспективы. Ряд соседей готовы войти в состав новодельного государства Кронштадтского. Часть – думают. А некоторые – активно против. Сами с усами. Ну, типа лучше быть Цезарем в деревне, чем не Цезарем в Риме. А на переговорах получается сплошная Ржачь Послеполлитрая.

– Это понятно. Я учился в школе нормальной. Потому еще Маяковского помню. «Плохо человеку, когда он один. Горе одному, один не воин – каждый дюжий ему господин, и даже слабые, если двое». Все это мне понятно, можешь обойтись без лекции по политэкономии. Чем больше государство, тем сильнее. Не зря же нас перед Бедой так старательно пытались раздробить помельче.

– Ладно. Так вот, наш командир, который нас слил, как дерьмо в унитазе, сейчас начальник охраны у одного такого не Цезаря. Анклав у них… Тебе важно знать, что это за анклав?

– Совершенно фиолетово, – честно признаюсь я, щуря глаза от солнечных бликов на играющей зайчиками воде.

– Тем лучше. Так вот, этого лидера надо убрать, после чего анклав, скорее всего, растеряется и примет руку помощи. Во всяком случае, есть основания считать, что оно пойдет именно так. Попутно, разумеется, и начальник охраны помре. И анклав радостно сольется с Кронштадтом в экстазе, получив массу преференций, включая и квалифицированное медобслуживание. Один из видных помогал босса очень заинтересован по ряду весомых причин именно в постоянной медпомощи. Да и сам не прочь стать не Цезарем.

– Погодь, а сколько охраны-то? – вспоминаю я меры безопасности для проезда важных лиц.

– Начальник да шофер будут. Не всегда так, но вот сегодня будет именно так. Полагаю, что тебя детали не интересуют?

– Не, не интересуют. Но если там окажется пара броневичков и отряд мотоциклистов, – фигово нам придется, – открываю я глаза неопытному спецназеру.

– Склонен думать, что не окажется. Так что останавливаем их «Хаммер», они оттуда вылезают, мы их скармливаем твоим морфам и празднуем соединение с союзным анклавом.

– Ну-ну. А они так и остановятся, и никому по рации не сообщат, что их остановили, и огня не откроют…

– Остановятся и не сообщат. И выйдут сами. Ты что думаешь, мы там в мундирах ГИБДД торчать будем? Командир у нас оказался гнида и прохвост, как оказалось, но службу знает.

– А, мы им дерево поперек дороги свалим. И пока они его пилить будут, тут-то мы и навалимся!

Разговор прерывает чухающее контркурсом, то есть говоря проще – в обратном направлении боевого вида корытце под грозным названием «Пан Сапковский» с какими-то штатскими и заковыристой митральезой на носу.

– Эй, в гондоле, вы откуда? – задиристо окликает нас молодой голос.

– Мы из Кронштадта, – кричу в ответ.

– А мы в Кронштадт, – раскрывает нам глаза этот умник.

– Ну и х…рани вас господь, – подытоживает Енот под общий смех. Потом продолжает, когда мы с корытцем уже достаточно далеко расходимся: – Есть много способов остановить в нужном месте одиночное транспортное средство. Препятствие на дороге – это для дураков. Откуда взялось дерево? Или висящий поперек провод от ЛЭП? Или груда земли? Или ни с того ни с сего развалившийся мостик на знакомом маршруте? Особенно, если не было шквалистого ветра или еще какого урагана. При виде такого препятствия грамотный человек тут же дернет задним ходом. А уж если перегорожено машиной – тем более.