– Разрешаю, – ответил он.

Они работали слаженно, словно давно были одной командой. Манипуляции с приборами, расчёт траекторий и координация движений выполнялись с такой чёткостью, что Петр даже удивлялся.

Вакуум космоса мягко обволакивал судно, словно бесконечное чёрное море, затягивающее своей безмолвной пустотой. Выхлопные струи двигателей, насыщенные голубоватым свечением, оставляли за кораблём длинный, таинственно мерцающий след.

Харон, мрачный и таинственный, приближался с каждой секундой. Его поверхность, покрытая ледяной коркой, казалась непроницаемой. Тёмные пятна кратеров нарушали однообразие серо-синего ландшафта, отражая слабый свет далёкого Солнца. В этом приглушённом освещении всё вокруг выглядело странно и нереально, словно было частью чужого сна.

– Выходим на орбиту Харона, – произнёс Петр, уверенно пилотируя катер.

Диаметр спутника, всего тысяча двести километров, позволял быстро завершить облет. Сначала катер прошёл по высокой орбите, предоставляя обзор всей поверхности. Там не было ничего, кроме бескрайних ледяных равнин, изрезанных сетью трещин. Некоторые из них были настолько глубокими, что казалось, они уходили в самую сердцевину спутника.

– Совершенно безжизненный ландшафт, – пробормотал Петр, глядя на экран.

Катарина, склонившись над приборной панелью, молча наблюдала за изменениями данных. Её взгляд был сосредоточен, но губы чуть дрогнули, выдавая внутренние сомнения.

– Пройдём на малой высоте, – предложила она.

– Принято, снижаемся, – подтвердил Петр, плавно выводя катер на новый курс.

Снижение позволило увидеть больше деталей. Темно-ледяные равнины сменялись запутанными участками холмов, которые отбрасывали длинные, резкие тени. Иногда в поле зрения попадали кратеры с зеркально гладкими поверхностями, словно застывшие озёра изо льда.

– Унылое место, – произнесла Катарина, нарушая тишину.

– Да. И всё же здесь была база, – отозвался Петр, не отрывая взгляда от дисплея.

– Как тут можно жить? – вырвалось у Катарины. Её голос прозвучал чуть громче, чем следовало, и в нём чувствовалось неподдельное недоумение.

Петр отвёл взгляд от приборной панели, бросив на неё короткий взгляд.

– А тут никто и не живёт, – спокойно ответил он, делая паузу. – Хотя, знаешь, во вселенной есть места и похуже. Такие миры иногда населены существами, очень отличными от нас, но тем не менее разумными.

Катарина усмехнулась, но её лицо оставалось задумчивым.

– А вы откуда знаете?…

Она не успела договорить – катер слегка тряхнуло, заставив приборы на мгновение запищать тревожными сигналами. Петр перевёл внимание на консоль, решив не углубляться в этот разговор.

– Держите курс, – коротко приказал он. – А я займусь делом. Пройдём над базой, попробуем её активировать с катера.

Он сосредоточился на работе, вводя коды доступа и отправляя запросы к базе. Ответа не последовало – тишина.

– Никакой активности, – пробормотал он, сканируя данные. – Видимо, ситуация хуже чем на Тритоне. Возможно, попадания в критические узлы станции сделали своё дело.

Прошло несколько минут, пока Петр пытался повторно отправить команды. Катарина, сидевшая рядом, нарушила затянувшееся молчание:

– Ну что, удалось активировать базу?

Петр взглянул на неё сосредоточенно, сквозь прозрачный визор своего чёрного шлема.

– Пока нет, но я работаю над этим.

Она наклонилась ближе к панели, не отрывая взгляда от показателей.

– Может, лучше попробовать активировать базу с флагмана? Усилить сигнал до максимума и ввести коды оттуда?

Он удивлённо поднял брови, но тут же улыбнулся, словно признавая правоту её слов.

– Командир, хорошая идея, – похвалил он, и Катарина, заметно смущённая, слегка покраснела.