Отчёты, которые Пётр регулярно получал от ПУИС, лишь подтверждали её успехи. Эти документы не только демонстрировали выполнение всех текущих задач, но и описывали новые инициативы, разработанные и внедрённые Адлат. Она не только справлялась с ежедневными операциями, но и предлагала долгосрочные решения, которые обеспечивали дальнейшее развитие базы. Например, её инициатива по созданию автономных энергетических станций на Уране позволила не только сократить зависимость от централизованных источников энергии, но и превратить базу в самодостаточный объект. Это был один из тех редких случаев, когда сложная и технологически насыщенная система начинала работать как единое целое.

Пётр часто общался с Адлат по дальней связи, и каждый их разговор только укреплял его уверенность в её лидерских способностях. Беседы проходили не просто как формальные отчёты, а были настоящими стратегическими обсуждениями, где Адлат не только отчитывалась о проделанной работе, но и обсуждала с Петром возможные направления для дальнейшего развития комплекса. Её предвидение потенциальных проблем и способность предотвращать их ещё до возникновения позволяли базе не просто существовать, а процветать даже в самых трудных условиях. Она не только реагировала на текущие вызовы, но и была на шаг впереди, разрабатывая меры для предотвращения будущих угроз.

Вот такая ситуация сложилась на этот момент в Солнечной системе и на базах: дел много, людей мало. Команда каждый вечер собиралась вместе на ужин, тесным кругом, вчетвером. Эти встречи стали для них не просто обыденностью, а ритуалом – редким моментом, когда можно было сбросить напряжение, отвлечься от глобальных задач и поговорить откровенно. Вокруг царила уютная, почти домашняя атмосфера, и, хотя каждый из них нёс огромную ответственность, именно эти ужины напоминали им о том, что они друзья.

Сегодня Пётр казался более сосредоточенным, чем обычно. Его взгляд блуждал где-то вдали, в его глазах читалось беспокойство и напряжённые мысли. Когда все наконец расселись за столом, он, немного медля, поднял бокал. Взгляд серьёзен, даже тревожен, но он старался держаться.

– Давайте поднимем тост за начало освоения космоса людьми, – произнёс он, пытаясь вложить в свои слова оптимизм, хотя голос выдавал усталость. Его лицо, обычно выражающее уверенность, сейчас казалось каким-то утомлённым. Словно в этот момент он чувствовал всю тяжесть ответственности, которая легла на его плечи.

– Мы многое сделали, вдохнули жизнь в наследие Иджи, – продолжил он после короткой паузы. – Вот бы они увидели, что мы сделали… наверное, удивились бы…

Медми, сидящий напротив, взглянул на Петра с лёгкой, почти незаметной улыбкой. Его глаза излучали иронию, как всегда.

– Ты уверен? – спросил он, его голос, как всегда, наполнен мягким, но язвительным скепсисом, что было частью его стиля. Он не пытался сомневаться в Петре, скорее хотел заставить его задуматься.

Пётр, уловив этот подтекст, почувствовал лёгкий укол. Он пытался оставаться уверенным, но даже сам чувствовал, что его слова звучат не так убеждённо, как ему хотелось.

– Конечно… – произнёс он с некоторой задержкой, и вдруг эта уверенность начала таять. Он замер, как будто внезапно осознал, что не до конца верит своим словам.

Медми усмехнулся, но его усмешка была не язвительной, а дружеской, поддерживающей.

– Ну тогда самое время удивляться, – сказал Медми, медленно наклоняясь вперёд. – Давай, удивляй нас – Сомов-Литон, прямой наследник Иджи.

Эти слова, сказанные с доброй насмешкой, прозвучали не только как вызов, но и как знак доверия. Пётр на мгновение смутился, но затем кивнул, признавая правоту друга. В конце концов, они все были здесь, чтобы поддерживать друг друга, даже в моменты слабости.