Отец точил ножи и топоры в углу двора и только вздыхал, наблюдая, как младший сын мечется, точно угорелый.

Только к вечеру, когда Хэл уже не мог поднять руки от усталости, Майло сменил гнев на милость. Позволил матери дать ему поесть и отправил со двора с пожеланием провалиться прямиком к Темному Лику.

Здесь скрывалось явное несоответствие – только накануне старший пенял родителям за то, что Хэл идет по кривой дорожке, и вот теперь сам его на нее отправляет. Но счастливый, точно отпущенный на свободу узник, Хэл, конечно, и думать не думал о таких мелочах. Просто дал деру и не останавливался, пока не достиг границы леса.

Солнце уже придавливало деревья, мягким бесформенным комом расплющиваясь о кромку леса. Косые лучи золотили раскинувшееся вокруг деревни поле, посреди которого тут и там застыли темные остовы «ржавок». Хэл вспомнил, как перетрусили друзья, когда он забрался в одну из них, усмехнулся и углубился в лес.

Погруженный в задумчивость, он бездумно наигрывал на флейте обрывки мелодий. Они вспархивали в небо, подобно легкокрылым птицам, и разносились далеко по лесу. Если кто-то из приятелей здесь, они обязательно услышат и придут скрасить его одиночество.

Но час был поздний, и никто не появлялся из кустов с довольным видом и перемазанной ягодами физиономией. Хэл уже хотел повернуть назад и попытать счастья в деревне, как вдруг между стволами текуче промелькнула какая-то тень. Уже смеркалось, но Хэлу показалось, что это мальчик примерно его возраста.

– Эй, погоди-ка!

Беглеца и след простыл.

Хэл бросился за ним, с хрустом раздвигая кусты и ломая ветки. Как этот пацан ухитрился исчезнуть так бесшумно, что ни один сучок не хрустнул и веточка не шелохнулась?

Тут Хэл сообразил наконец, с кем столкнулся и крикнул, окончательно завязнув в кустах:

– Да постой ты! У меня есть кое-что твое, хочу вернуть!

Он шумно выдохнул, утер пот и внимательно осмотрелся. Теплый вечерний ветер мягко шелестел листвой, покачивал кроны деревьев в лилово-розовом небе. Среди веток кустов, попискивая, устраивались на ночлег птицы.

Никого.

Хэл разочарованно вздохнул и уж совсем собрался повернуть назад, как вдруг справа у сосны бесшумно возникла высокая фигура, угольно-черный силуэт на фоне сиреневых сумерек. Совершенно неподвижный, он словно сливался со стволом, о который оперся рукой. Ветер чуть заметно шевелил распущенные волосы.

Хэл шагнул к нему, но мальчик отскочил, готовый вновь раствориться в лесу.

– Не бойся! Я не собираюсь за тобой гоняться!

Черная фигура напряженно замерла.

– Я Дирхель Магуэно, но все зовут меня Хэл. А тебя как звать?

Ни звука, ни движения.

Хэл снова неосознанно сделал шаг вперед, и его визави тут же прыгнул в сторону.

– Нет-нет, не убегай! Я принес корень, который ты выкопал на поляне, когда… эм… в общем, вот, держи. Ты так на него смотрел, я подумал, это ценная штуковина.

Хэл достал корень из кармана штанов и протянул мальчику, но тот не шевельнулся, оставаясь на безопасном расстоянии. Хэл почти чувствовал на себе его напряженный, недоверчивый взгляд.

Странно, в прошлый раз, даже столкнувшись нос к носу с несколькими недружелюбно настроенными мальчишками, он не вел себя так пугливо.

– Хорошо, положу вот сюда, – сдался Хэл и пристроил корень на краешек пня, – смотри, не потеряй, темнеет уже.

Поскольку мальчик так и не тронулся с места, Хэл, пожав плечами, развернулся и вылез из чащи, оставляя за собой целую просеку из придавленного мха и поломанных кустов.

Через пару шагов обернулся, чтобы убедиться, что корень еще лежит на пне, где он его оставил.

Корня не было – как и темной фигуры у ствола сосны. Она исчезла так же беззвучно, как и появилась.