– Я думаю, Мокша хочет сказать, – начала отвечать Вера, – что каждому своё. У нас есть «ватрушки», а у фэров «полёт». Мы такие, а они другие. Так было задумано.

Некоторое время все молчали. В доме стало тихо. Мышка, жившая в стене, уже посчитала, что на неё напал недуг и она лишилась слуха. Внезапную тишину прервал Рифкат – отец семейства, вернувшийся домой.

– А мы уже уходим! – поприветствовав Рифката попрощался Мокша.

Мокша выбежал на улицу прихватив пустую корзину. Вера некоторое время смотрела на Сози, но также вышла на улицу опустив голову вниз.

Предстоял серьёзный разговор.

Сози чувствовал взгляд отца даже находясь на верху печи. Он расхаживал взад-вперёд по дому словно что-то пытаясь найти. Мать семейства тем временем накладывала гороховую кашицу по плошкам.

– Созон, – начал отец, – ты не представляешь, как ты нас всех напугал.

Созон молчал и лишь тяжело вздохнул.

– Ты ведь осознаёшь, что ни я, ни твоя мама не смогли бы пережить потерю единственного сына.

– …Да, отец.

– И ты понимаешь, что поставил своих друзей в крайне опасную ситуацию. В лесу живут волки, медведи. С юга сюда могут прийти куда более опасные твари.

– …Мы часто гуляли в лесу, но мы их не видели.

– «Не видели» не означает, что их нет! – сурово крикнул Рифкат.

Созон молча смотрел на отца. Сейчас ему было крайне стыдно за свои идеи и мысли, которые как он считал будут полезны для всех.

– Я просто не могу поверить, что ты действовал так безрассудно и глупо. Ты мог погибнуть, Созон. И никаким мэгирмайстерством тебя бы уже никто не смог вернуть к прежнему состоянию.

На то, что Рифкат продолжал называть кудесников по привычке мэгирмайстерами уже никто не обращал внимания. В конце концов на родном языке мэнскеров так и принято называть овладевших «силой».

– И всё же. Я как никогда горд тобой, мой мальчик.

Суровое лицо Рифката постепенно сменилось улыбкой. Он потрепал сына по голове, а мать негодующе смотрела на обоих.

– Но вот проектировать и собирать механизм из палок и ткани – ужасная идея, – посмеиваясь продолжал "отчитывать" своего сына Рифкат.

– Рифкат, да разве так надо наказывать сына? Он ведь чуть не погиб из-за своей глупости!

– Наказывать? Дарлин, наш сын смог создать механизм для преодоления больших территорий по воздуху, – приподняв руки к потолку сказал Рифкат, – а наказывать… его же неосмотрительность преподала урок достаточный, ты так не думаешь?

Сын семейства улыбнулся. Он немного подполз к краю кровати и обнял родителей.

Некоторое время Рифкат рассказывал о прошедшем дне. Во время занятий в школе с совсем маленькими детьми почти каждый интересовался, как себя чувствует Созон. В особенности выделился один мальчик – Петрушка, который спрашивал о нём почти каждые полчаса. После полудня к нему приходил Барин и отец Мокши – Гостомысл (кузнечных дел мастер). Они вместе обсуждали вопросы проектирования "порт-кулиса". Как разъяснил отец, это опускная решетка из металлических частей с заостренными концами. А то деревянные ворота «уже плохо смотрятся» (по словам Барина) и не показывают «наше крутотенство перед другими» (по словам Гостомысла).

Отец подошёл к столу и начал есть гороховую кашицу из своей плошки. Некоторое время мать сидела на скамье, но затем встала и подошла к печи. Она натерла мазью из окопника спину Созона, затем обернула ушибы тканью. Сози показалось, что каша была как никогда вкусна, а кисель из овса безупречно завершал трапезу перед крепким сном.

– Ты ведь только-только встал на ноги, – обеспокоенно заговорила мать Созона.

– Я уже почти не чувствую боли. Матушка, позволь мне помочь друзьям собирать мёд. Сезон вот-вот закончится, – надевая рубаху говорил юный грид.