– Вам все понравилось? – оторвал от размышлений голос хозяина ресторана. – Может, еще чего-нибудь?

Как ни странно, в молчании этого пожилого человека Лар не сомневался – никому не скажет, что встречал давно умершего музыканта. Достаточно было считать его память и эмофон – безмерное уважение и даже преклонение.

– Благодарю, мэтр Орон, – улыбнулся музыкант. – Ничего не надо. Только…

Он немного помолчал, затем выложил на стол небольшой белый дармиалг.

– Карточки у меня с собой сейчас нет. Возьмете камень?

– Ой, оставьте! – отмахнулся Хенк. – Для меня честь принимать вас! Вот если бы…

– Что?

– Если бы вы спели что-нибудь новое…

– Мне не хотелось бы «воскресать из мертвых», – вздохнул Лар.

– Не беспокойтесь, никто не услышит, дзарт-поле включим! – заверил Хенк, у него трялись руки, так не терпелось услышать новые песни великого барда.

– И никаких записей.

– Конечно! Как скажете!

Если бы Лару самому не хотелось петь так, что зубы ныли, он бы отказал. Но раз хочется и возможность есть, то почему бы и нет? В руках музыканта из ниоткуда появилась черная гитара странных очертаний. Однако он не коснулся струн, пока мерцающая дымка дзарт-поля не скрыла нишу. Только после этого легкая мелодия полилась из-под пальцев Лара, тихая, зовущая вдаль, необычная. Хенк завороженно слушал, сцепив руки перед грудью, – совершенно новый стиль, раньше господин даль Далливан играл иначе. Незаметно вступил голос, редкостной красоты и силы классический баритон.

Когда Лар замолчал, опустив голову, Лана негромко сказала:

– Знаешь, тебе все же лучше было бы к Безумцам, а не к нам…

– Возможно, – грустно усмехнулся музыкант. – Но что есть, то есть. И ничего не изменишь.

– Знаю, – погрустнела девушка. – Мы сами выбрали.

– В том-то и дело.

Ничего не понявший из их разговора Хенк предпочел промолчать. Он едва сдерживал слезы восторга – великий бард остался таким же гениальным, как и прежде, его песни заставляли плакать и смеяться, ощущая за спиной распахнувшиеся крылья. Как жаль, что нельзя записать их, чтобы еще не раз насладиться чудесной музыкой. Но слово свято.

Долго еще этим вечером пел мертвый бард. А когда устал, поблагодарил Хенка, встал и вместе со спутницей скрылся прямо в стене, оставив изумленного хозяина ресторана в недоумении. Тот бы не удивился, если бы Лар ушел через гиперпереход, но в стену? Впрочем, аарн – странные существа, они на все способны.

Потолок светился мягким приглушенным светом, стены большой каюты терялись в туманной дымке. На грани слышимости звучала инструментальная музыка – гитара и несколько скрипок тосковали о чем-то недостижимом. Над полом на высоте полуметра висела в воздухе большая полукруглая спальная платформа, на которой лежали, обнявшись, русоволосый мужчина и черноволосая женщина. Они не спали, просто отдыхали, хотя поспать не мешало бы. Но не хотелось пока. Текла неспешная беседа.

– Все на грани… – грустно сказала Ирна.

– На грани, – подтвердил Илар. – Еще немного, и начнется. Странно, что еще не началось. Я никак не могу понять, почему граф ждет уже три года.

– Готовится?.. – предположила девушка. – Хотя нет, давно готов.

– Вот именно, – вздохнул Командор. – Мелкие укусы не в счет. Я просто не понимаю, чего добивается СПД. Война сейчас невыгодна ни нам, ни им. Граф не может этого не понимать. Если мы сцепимся, всей галактике не поздоровится – силы почти равны.

– Разве у нас мало сюрпризов? – приподняла брови Ирна.