Прости своего неуклюжего медведя. Целую тебя крепко, крепко.

Помни, что Ганя живёт ради нашей жизни, ради своего незаслуженного счастья.

P.S. Сегодня пробовал обработать один очерк, но чувствую, что нет ни памяти, ни гибкости мысли. Но пришлю (буду присылать) книжки. Пиши всё, что есть в твоей милой головке. Жду писем. Ганя.

Уже поздно. Все спят. Я пришёл от Абрама и пишу тебе. Да и кому я смогу передать то хорошее, что испытываю я, как не тебе, моей. Итак, пробыл у Абрама часов пять, и нашлось разговоров. Значит, мы подружились крепко. Да ведь и я там не был влюблённым, а следовательно, не потерял дара слов.

Свои впечатления об Абраме могу выразить просто: чудный человек. Понравилась мне и Женя. И знаешь, её голос отдалённо напомнил твой. Чем, не пойму. Он грубей, но есть что-то. Но она вообще – хороший человек.

Побывав у них, я словно смыл грязь души, хотя им я не пара. Но, быть может, мне надоела радуга в луже.

Завтра вечер проведём опять вместе. Довольна ли ты нашим знакомством и дружбой? Ты просила подружить, и я это делаю не только без напряжения, но с большим удовольствием.

Милая Муся, счастье, данное тобой, сопровождает меня и здесь. Ну, скажи, разве это не судьба? Пробудем вместе с ним мы, очевидно, долго.

Жаль, что ты не была с нами; пожалуй, я смог бы даже понравиться тебе. Скажи, почему так спокойно и легко на сердце, несмотря на твоё письмо, которое может породить неуверенность в своём счастье? Неужели всё это правда, что я любим тобой и серьёзно, а не так, как после первого отъезда? Третьего приезда не требуется для закрепления?

Нет, моя детка, теперь я приеду только с правами на счастье (правами и условиями), если до этого не получу зловещего листа. Но белый лист не посылай, так как цензура не пропустит, что-нибудь напиши. Но помни, что ты этим сделаешь убийство. Долой сомнения! Мне дали в спутники Веру, Надежду, Любовь и Мусю. Могу ли я не верить написанному? Покамест я не хочу верить.

13.4.44

Весь день провёл в суете. Немалую долю времени посвятил оформлению своих партийных дел, чем удивил командование. Спрашивают, почему не сделал этого раньше. Что мог я ответить? Говорю, что раньше не собирался жить. Всем показалось странным, что я беспартийный. Однако горячо взялись за оформление.

Как хороша жизнь, когда вдалеке светит моя Звёздочка. Вспоминаются слова Короленко22. Ведь и ты мой далёкий огонёк, который заставляет двигаться вперёд меня, уставшего путника. Жаль, что иногда этот огонёк исчезает, а после него тьма становится особенно густой.

Перечитываю письма. Твою откровенность считаю ликвидацией (силлогизм) последних преград, когда наступает физическая и духовная близость. Я верю в тебя и не думаю, чтоб ты смогла плюнуть мне в открытую душу.

При разговоре с Абрашей я поразил его тем, что смог добиться отпуска. Он назвал это чудом. Глупый, он не понимает, что значит желать. А мне необходимо было съездить и, кажется, не напрасно.

Я готов трудиться до последних сил, чтоб иметь тебя рядом с собою. Значит, что я буду видеть тебя, безгранично мою. Да зачем писать! Ты, я знаю, понимаешь меня.

Милая Муся, при трезвом суждении я вполне оправдываю твои колебания. Я не из тех, кого можно любить с первого взгляда, но узнав – полюбишь, и то не умом, а сердцем.

Пришёл связной и коротко ответил: «Нет». Почему? За пять дней одно письмо. Буду ждать.

Вернулся в 11 часов. С 6 часов был у Абрама. Время провели хорошо. Писем от тебя нет. Получил только одно.