Тишина повисает. Он ожидал этого разговора, но не так категорично. У меня, конечно, есть Диана, но она будущее, а связи с прошлым нет. Как будто предаю свою семью, когда оставляю Вову с Валерой.

- Ева, ты можешь встречаться с ним в любое время, я не буду против…

- Нет. Это я не буду против ваших встреч, но пусть он живет со мной. - Кажется, я еще никогда не была так уверена в себе и в своей правоте.

- А он вам мешать не будет?

Ежики вдоль позвоночника прокатываются. Он знает, что ли про Диану?

- Кому “вам”? - переспрашиваю. Только бы не знал. Хотя, информация не секретная. Для его знакомого так и вообще дело нескольких минут.

- Тебе и твоему парню?

Хах. Не сдерживаюсь, и легкая насмешка летит в него назад. Взгляд цепляется за ворот рубашки. Верхняя пуговица расстегнута. Сглатывает, ожидая ответ. Алекс у него на карандаше, постоянно цепляет его, как будто хочет узнать больше информации.

Я могла бы погасить этот интерес сейчас, но не хочу. Подкидываю еще.

- Нам же с тобой не мешал.

Провокационно. Дерзко. Правдиво.

Уголок его губ на доли секунды приподнимается в усмешке и снова опускается, вычеркивая из губ прямую линию. В глазах снова нет зелени, темнота одна. Реакция на слабое освещение в помещении.

- Ева, он не футбольный мячик, - кивает на мой подарок, - которым можно пасовать друг другу. - Включает философа.

- Как раз ты, - указываю на него пальцем, - назначил себя судьей, а меня отправил на скамейку запасных на два года. Мячом, как ты назвал Вовку, владеешь только ты. Это ты играешь ребенком, решая свои какие-то внутренние проблемы.

- Не говори чушь. Тебе надо было уехать, а ребенку нужен был нормальный дом и семья. Я смог предложить только роль отца.

- Но ты ему не отец! Ты ему всего лишь опекун. Пока. - Позволяю себе повысить голос. Вокруг там шумно из-за детских радостных криков.

- Ты права. Опекун. А ты знаешь, что опекунов не может быть два у одного ребенка?

- Как не может?

- Опекун или один, или опекуны в браке. Тоже самое и с усыновлением. Но усыновить Вовку нельзя, потому что его родной отец не лишен родительских прав. Я хотел, но по закону не получилось. Чтобы он не попал в детский дом, проще и быстрее было оформить опекунство.

- То есть или кто-то один, или брак?

- Да.

Жарко становится от мысли, что мы могли бы пожениться. По расчету ради брата, но он будет жить со мной? И будет ли это расчет, если по правде? Мы как пазлы идеально складываемся в полноценную семью.

- Ева, мы с ним живем, у нас общие дела, уроки, собрания родительские, секция по футболу. Ты как ему собираешься сказать, что этого больше не будет?

- У нас с ним тоже было много общих дел, но ты не постеснялся это все разорвать.

- Он называет меня папой.

- Но ты не родной папа.

- Лучше было бы, чтоб вернулся родной?

Отсекает меня больно. Как плетью словами по душе. Воспоминаниям. Прошлому.

- Валер, - я пытаюсь поймать его взгляд, но он рисует бессмысленные узоры на салфетнице. - Я понимаю, но услышь меня тоже. Он - единственная моя связь с мамой. Единственное напоминание о ней. Я ей на могиле клялась, что не брошу брата никогда. А ты мне предлагаешь отдать фактически постороннему мужчине, которого он просто называет папой? Найди себе женщину, женись на ней, пусть она тебе родит твоего ребенка и воспитывай его. Ты молодой, у тебя все впереди. А если той женщине, которую ты выберешь, Вова не понравится? Вы назад его мне вернете? Или как я буду с ним встречаться при вас? Нормально все у нас будет? Ты об этом думал? Да, ты помог. Я нисколько этого не отрицаю, но ты сам это все спровоцировал, устроил, отодвинув меня на второй план. Думал, он за два года меня забудет? Или я сама забуду, что у меня брат и займусь только своей жизнью? Для меня он как второй… - осеклась, понимая, что чуть не раскрылась, не сейчас не про это.