Новосибирск тоже оставил незабываемое впечатление. Мне приходилось бывать там году в семьдесят втором, а теперь, спустя почти шестьдесят лет, город сильно изменился. Разросся, обзавёлся новыми зданиями и достопримечательностями. Мне очень хотелось прогуляться по его улицам, но времени совершенно не оставалось. Да и сил. За эти три недели я был выжат, словно лимон.

На олимпиаде предлагались действительно сложные задания, которые давались мне с большим трудом, но я всё-таки решил практически все задачи и ответил на вопросы. На следующий день, когда мы вернулись домой, я наконец-то выспался. Сегодня не было звонков от Федосеевой, потому как девушка не участвовала в олимпиаде и не могла знать результаты. Спасибо, что хоть не позвонила из праздного любопытства в шесть утра узнать о моих успехах. Понимаю, что Оля просто волновалась, но и терять лишний час сна из-за её душевных терзаний тоже не хотелось. Заглянул на почту и увидел там письмо от организаторов олимпиады с результатами. Затаив дыхание, нажал на него и увидел свою фамилию в числе призёров. Тридцать восьмой.

Да, не тот результат, от которого можно прыгать от счастья, но тоже приятно. Есть свои бонусы от организаторов, да и Пильщиков теперь не отвертится и выставит мне дополнительные десять баллов за такой результат. А это значит, что теперь у меня есть все шансы заметно продвинуться в рейтинге успеваемости и взять первое место.

Павлова была не единственной, кому мои выступления на олимпиадах не нравились. На следующий день, когда я появился в академии, меня заметил декан лётчиков.

– Чудинов! Ты вообще собираешься посещать мои пары? – раздался в коридоре громогласный голос Рязанцева.

– Лев Михайлович, так ведь у меня закрытые этапы олимпиад! – отозвался я, понимая, что это недостаточно веская причина для декана лётчиков. – У меня даже официальное разрешение от деканата есть.

– Не знаю какие у тебя там этапы, но если я не увижу тебя на следующей паре, дорога на аэродром для тебя точно будет закрыта!

Рязанцеву нет дела до того, что я защищаю честь академии, пробиваю себе дорогу в будущее. Его интересовали только полёты. И допускать к штурвалу студента, который пропустил уже три занятия, он никак не собирался.

Напрасно мне казалось, что с завершением олимпиад удастся перевести дух. До сессии оставался всего месяц, а у меня мало того, что скопилась куча долгов по предметам, так ещё и курсач не дописан. Ещё и Быков придумал что-то новое. После очередного занятия в лаборатории Валерий Дмитриевич собрал всех участников финальных этапов олимпиад для серьёзного разговора. Уже по блестящим глазам куратора было понятно, что он задумал нечто необычное.

В лаборатории собрались все участники закрытых этапов олимпиад: я, Руслан Силантьев, Оля Федосеева, Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Мы до последнего ждали, что Быков сейчас озвучит какую-нибудь новость о поощрении за успехи, но Валерий Дмитриевич умел удивлять. Как правило, всё его идеи оканчивались тратой прорвы времени и сил, но польза от этого тоже была.

– Друзья, вы прекрасно знаете, что работа над проектом «Десница» завершена. Нам осталось пару дней для завершения работы. Ждём официального ответа от «Роскосмоса» и предложения о сотрудничестве. А это значит, что мы можем браться за новый проект?

– Ещё одна научная разработка? – заинтересовался Руслан.

– Нет, с научными разработками пока придётся подождать. Но у меня есть предложение, от которого просто нельзя отказаться. По крайней мере, это будет крайне неразумно, – начал Быков, осмотрев нас с загадочной улыбкой. – Чего вы добились на олимпиадах?