Макс принципиально не платил за проезд в электричке. Железнодорожная станция Новая находилась в пяти минутах ходьбы от его дома, а он до платформы шёл все десять, потому что обходил серый металлический забор, которым попытались оградить железнодорожные пути от несанкционированных пассажиров. Обходная тропинка была хорошо протоптана такими же борцами за светлый коммунизм. Макс всегда на улице ходил в наушниках, погружая себя в звуковые волны, отключаясь от реального мира, оставляя только чувство навигации. Он не любил звуки других людей, их разговоры, шум машин, ещё сильнее – грохот проходящей мимо электрички. Он ходил практически всегда по одним и тем же маршрутам, поэтому его сознание не нуждалось в активной работе навигации. Капюшоном толстовки он сужал зону видимости, чтобы сложнее было заглянуть в его лицо и увидеть хоть что-то. Зачем внешнему миру рассматривать его? Когда надо, Макс сам ему откроется. На Арбате именно этим и занимается, для всех остальных мест – он призрак.

Сегодня Макс абсолютно так же обходил длинный металлический забор, как и в тысячах дней позади, купался в звуковых волнах, укрывался под капюшоном, максимально скрывался от окружающего его мира. Тем более что маршрут был предельно простым – на электричке до Казанского вокзала, там нырнуть в подземку, простоять на эскалаторах и в вагонах, следя взглядом за мелькающими мимо платформами станций. Внутри было неспокойно от предстоящей то ли встречи, то ли прослушивания, то ли ещё не пойми чего. Мелькнула мысль, что не стоит ехать в эту метромузыкальную контору, вместо этого поехать снова на знакомый Арбат, почувствовать свободу и счастье, чтобы выходной на работе не был взят зря. Но Макс очень сильно любил маму. Она всегда старалась.

Макс подошёл к торцу платформы, которая нависла над ним своим выпуклым, словно пивное пузо, забором, который по инженерной задумке должен был предотвратить доступ несанкционированных пассажиров, но они смело забирались со стороны путей, где никаких заборов не было. На какие-то секунды Макс замер, стоя у торца платформы. В наушниках заиграл Crazy Train в исполнении великого и ужасного Оззи Осборна. Он остро почувствовал гитару в чехле, которая стала за долгие годы верной спутницей, которая рвала вместе с ним свои струны, от души, от сердца, со всей силы. Эта гитара прошла вместе с ним сотни, если не тысячи, километров, в тысячах прошедших дней тряслась в электричках, перекрикивая железный стук колёс и человеческий гул, обдувалась ветрами и обжигалась солнцем на Арбате. Эта гитара так же любила свободу, радостно выпрыгивая из чехла сразу Максу на руки, словно опьянённая от счастья невеста. Макс ей никогда не изменит, они вместе состарятся. И только смерть сможет их разлучить.

Макс почувствовал, как подкатывают куда-то к горлу души новые слова новой песни. У него часто так – в самом неподходящем месте, в самое неподходящее время. Ведь на электричку может опоздать. А может, стоит опоздать? Не зря же второй раз об этом подумал. Он торопливо достал мобильный телефон, открыл заметки. Трясущаяся рука выписывала трясущимися пальцами ровные буквы, слова и строчки. Без знаков препинания, без абзацев, без строфы на одной строке, всё в кучу, одним предложением, пока не забыл, пока что-то щёлкнуло. И только смерть сможет их разлучить. Безумное соло безумного Оззи в его безумном поезде. Будто торопило все слова вывалиться из головы Макса в телефонные заметки. Пусть слова тоже сходят с рельс.

Макс закончил складывать слова в цифровую копилку. Полегчало. После того, как он заканчивал писать очередные слова очередной песни, ему становилось легко – плечи опадали, расправлялись, в груди становилось больше места для вдоха, голова становилась лёгкой, глаза смотрели уже больше, чем на 180 градусов. Макс был доволен – день начался плодотворно. Но нужно ускоряться – можно опоздать. Он подошёл к краю платформы со стороны путей. В ушах верещал припев: «Схожу с рельс на сумасшедшем поезде». Вперёд! Руки подняли тело по пояс. Резко положение тела в пространстве изменилось. Сильный удар. Мелькающий асфальт платформы и ноги. Огонь в груди, в боку, внутри, снаружи. Звёзды в глазах. Странная мягкость всего тела. Влажно и тепло. Где гитара за спиной? Почему рот не открывается? Так хочется закричать! Тишина и мгла. Система навигации отказала.