Письменные показания Варлимонта, Олендорфа (бывшего начальника III управления РСХА) и Лахузена (начальника отдела контрразведки абвера) подтверждают тщательность, с которой выполнялся этот приказ. Армия, гестапо, СС и СД, как показывают многочисленные документы, действовали сообща. «Интерес вермахта к выполнению приказа был настолько высок, что штаб одной из групп армий сделал в Берлин запрос: следует ли рассматривать политруков в качестве политических комиссаров и надо ли с ними обращаться соответственно? Этот случай весьма показателен, так как в «приказе о комиссарах» политруки вообще не упоминались. Запрос генералов вермахта способствовал тому, что политруков, которых в РККА было гораздо больше комиссаров, также стали включать в расстрельные списки» (Штрайт Кристиан. Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 гг.).

«Приказ о комиссарах» 8 июня 1941 г. разослали в группы армий. Учитывая содержание приказа, был установлен необычайно строгий порядок сохранения его в тайне: письменные экземпляры поступали только в штабы армий и выше, а на более низком уровне приказ распространялся устно. За несколько дней до нападения на СССР «приказ о комиссарах» стали зачитывать в войсках, причем его интерпретация была доверена средним командирам. Их понимание задачи нередко было куда более широким, чем сам приказ (Römer F. Der Kommissarbefehl. – Paderborn, 2008).