Зимой 1941 года поэтесса-эмигрантка Ирина Кнорринг напишет в оккупированном Париже:

Одни (согласно советской пропаганде, их было большинство), невзирая на идеологические разногласия с большевиками, проявили себя патриотами, словом или делом помогая борьбе с врагом. Другие заняли нейтральную позицию, считая «красных» и «коричневых» одинаковым злом и предпочитая наблюдать за схваткой монстров со стороны. Третьи решили, что вторжение – шанс скинуть коммунистическое ярмо, и пошли на сотрудничество с немцами.

Генерал Врангель – в первом ряду, в центре – в Союзе Галлиполийцев в Париже. 9 марта 1924 года. Крайний справа в первом ряду – гнерал Скоблин.

Архив Андрея Корлякова (Париж)

Квинтэссенция последней точки зрения была выражена известным писателем Дмитрием Мережковским на страницах «Парижского вестника» в январе 1944 года:

…Только теперь, отдавая себе отчет об угрожающей Европе опасности большевизма, которая, впрочем, грозит не одной Европе, мы можем оценить по достоинству величие геройского подвига, взятого на себя Германией в Святом Крестовом Походе против большевизма. К этому походу присоединились и другие народы Европы. Вот почему теперь, когда зашатались стены этой проклятой Бастилии, под страшными ударами германского оружия, русские эмигранты со всеми глубоко сознательными людьми всех народов чувствуют, что в них загорается пламенная надежда:

В то же время русские стали едва ли не главной движущей силой французского движения Сопротивления. Среди них были юная муза Аристида Майоля – Дина Верни, поэт Борис Вильде, княгиня Вики Оболенская… Певица Анна Марли (в девичестве Битулинская) и вовсе стала автором гимна французских партизан. После войны всерьез рассматривался вопрос о том, чтобы сделать ее произведение национальным гимном республики, а саму артистку наградили орденом Почетного легиона.

Частушки из шанхайской газеты «Русское время». 1941

В Италии любимой песней местных «гарибальдийцев» была бравая композиция «Белла, чао!»[11]. В апреле 1945-го с ней на устах они отловили пытавшегося бежать в Швейцарию дуче. Есть версия, что походная мелодия итальянского Сопротивления не что иное, как еврейская песенка «Уголек», не то сочиненная, а не то просто записанная на пластинку как народная еще в 1921 году русским эмигрантом Мишей Цыгановым.

Но не будем далеко отклоняться от маршрута.

Наши эмигранты принимали активное участие в освобождении многих оккупированных фашистами стран. Но, как ни горько признавать, их количество проигрывает в сравнении с коллаборационистами. Теми, кто в той или иной форме сотрудничал с захватчиками.

«К гитлеровцам пришло из среды русских эмигрантов <…> самое малое число, – пишет Лев Любимов в мемуарах “На чужбине” [9]. – Либо особо ретивые белые вояки, либо псевдохитрецы, вообразившие, что выйдут сухими из воды, а па самом деле попавшие в помойную яму, либо по духу прирожденные лакеи, либо тупые до кретинизма…»

Согласиться с утверждением трудно. Совершенно разные люди заняли враждебную СССР позицию. Начиная с балетного танцора Юры Жеребкова, который возглавил Управление делами русской эмиграции в Париже до генералов Шкуро, Краснова, Туркула… От уже упомянутого писателя Мережковского до множества иных представителей науки и культуры, среди которых оказалось немало представителей «легкого жанра», на коих мы и заострим внимание.