Утром он просыпался в полном одиночестве: тетя к моменту его пробуждения уже уходила. Тогда он звал маму, просил ее принести ему в постель кофе с молоком, но та неизменно отказывала сыну в этом удовольствии, чтобы заставить его подняться; потом, позавтракав, он отправлялся на пляж под названием «Добрые друзья», который в особенности нравился ему, так как там были некоторые спортивные сооружения – кольца, трапеция и даже качели, которыми, впрочем, были снабжены практически все пляжи этого замечательного курорта. Амосу необычайно нравилось хвататься за кольца обеими руками и повисать головой вниз с выпрямленными кверху ногами. Каким же счастливым он чувствовал себя в такие моменты! Старая тетушка Эуджения и другие родственники, разумеется, боялись, что он упадет и расшибется, но это лишь сильнее заводило его, потому что – надо признать, – как и многие другие дети в его возрасте, Амос был немножко эксгибиционистом.

Частенько он бежал искать Раффаэле, местного спасателя, а тот дарил ему очередную огромную ракушку, приставлял ее к уху мальчика и говорил: «Послушай, как шумит море!» У Раффаэле были крепкие руки с накачанными мышцами, словно у штангиста. Мальчик был просто очарован его мужественностью и силой; ему нравилось прикасаться своими ручонками к его бицепсам, задумываться о том, какие же сильные спортсмены, и мечтать, как в один прекрасный день он сам станет боксером, борцом или чемпионом по карате. Так что в тот период Раффаэле был его любимчиком, живым символом силы, смелости и мужества. Кроме того, именно тем летом он научил Амоса плавать. Однажды, предварительно договорившись с синьором Барди, он дождался мальчика на причале в семь часов утра, затем посадил его в лодку и, мощно работая веслами, поплыл прочь от берега. Возле буйка он остановился, сложил весла и привязал лодку за один конец каната. Другим концом он обвязал Амоса вокруг пояса и велел ему прыгать в воду, но тот в ужасе отказался. Тогда, после нескольких бесплодных попыток, Раффаэле решил поступить иначе: он схатил мальчика под мышки и без всяких объяснений бросил в море. Спустя мгновение Амос обнаружил, что тот плывет рядом с ним, и, поскольку лить слезы от страха не было никакой возможности, он занялся тем, что стал следить за своими движениями. Раффаэле спокойным тоном давал ему весьма полезные советы, и вскоре Амос почувствовал, как удовольствие постепенно вытесняет страх. Его отец тем временем с довольным видом управлял катамараном и периодически подбадривал сына. Совсем скоро Амос активно задвигал руками и ногами так, как его учили, – словом, поплыл. Миссия была выполнена. За короткое время он научился плавать по-собачьи, а потом – чуть позже – и на спине.

В тот год на пляже то и дело устраивали соревнования по плаванию, поэтому Амосу было просто необходимо совершенствоваться в своем умении. Раффаэле был всегда тут как тут, он давал ему всяческие полезные рекомендации и обучал профессиональным трюкам. Ведь Амосу вовсе не нравилось проигрывать в соревнованиях; стоило ему проиграть, как от унижения он разражался слезами и даже переставал спать по ночам.

Возвращение с моря было намечено на восемнадцатое августа. По большому счету, Амосу хотелось домой, где его ждали интересные новости: на месте старой дровницы и так называемой темной комнаты строили новый коридор, который вел в небольшой кабинет. Ремонтники к тому времени уже почти закончили. Коридор был готов, а в кабинете шли малярные работы и укладка пола.

К первому сентября новые комнаты уже полностью обставили мебелью. Амос обнаружил для себя новое приятное занятие: ему нравилось сидеть в кабинете, за письменным столом, среди множества книг, письменных принадлежностей и тетрадок, – там он вдруг понял, что ему даже нравится учиться, а ведь раньше это не доставляло ему особого удовольствия.