– Ну, вот и отлично, – с явным облегчением прокомментировал Хэзл появление исполнителя и они отправились к выходу.

– Юджин, ты ключи от дома взял? – спросила я уже в спину.

Все-таки с открытыми дверями было неуютно, несмотря на охрану внизу.

Парень обернулся и его лицо мигом преобразилось обратно.

«Да как он это делает?!»

Хотелось мне закричать, когда я смотрела на то, как он неловко хлопает себя по всем карманам. Пантера исчезла.

– Я не знаю, где они, – растерянно произнес он наконец.

– Ладно, – сжалилась я. – Но в следующий раз, возьми их, пожалуйста, с собой.

– Ок, – вдруг ответил Юджин низким, красиво окрашенным голосом и щелкнул пальцами в моем направлении, подмигивая как своей малолетней фанатке.

Я нахмурилась:

– Еще раз так сделаешь – побью!

Хэзл прыснул и, прихватив смущенного певца за плечо, увел того из квартиры.

Неожиданно, я осталась одна, в полной тишине. Никто не ругался из-за соседней стены, не стучала по голове музыка соседей. Я опрокинула голову назад: с потолка свисала изящная, многоярусная серебряная люстра в современном, лаконичном стиле.

«Неужели это я? Это я здесь стою, и буду здесь жить?»

Подняв свою сумку и выключив свет в гостиной (привычка экономить на электроэнергии), я отправилась осматривать свою комнату. После гостиной она казалась небольшой, но это было только первое впечатление. Светлые стены, просторный гардероб.

«Хм, у меня столько вещей нет».

Мягкая кровать, черно-белые фотографии на стенах.

«Хорошо, что не картины. Я их больше не выношу».

И ванная! Своя собственная, идеальная ванная с душевой кабиной, чистая, сверкающая! Я приложила к лицу розовое махровое полотенце.

«Пахнет цветами…»

И вместе с ним опустилась на корточки. В голове была пустота, как будто я бежала длинный марафон, из последних сил, и теперь, сама того даже не осознавая, неожиданно финишировала.

На ночь я закрылась изнутри и благодаря улучшенной изоляции во всех комнатах, для того чтобы Юджин мог музицировать в любое время. Во сколько он вернулся с концерта, не слышала. Кстати, когда Хэзл вечером рассказывал мне про то, как здесь специально устанавливали изоляцию, Юджин совершенно искренне удивился:

– Неужели, моя игра кому-то может помешать?

«Угу, в два, в три ночи…»

Мы с менеджером только переглянулись и не стали комментировать наивное заявление артиста, характер которого все больше вырисовывался.

Утром, я проснулась по привычке рано, немного понаслаждалась мягкостью кровати, а потом сразу потянулась за телефоном, чтобы проверить, было ли прислано расписание на сегодня.

Да, Хэзл работал четко и файлик уже светился на экране.

Приняв душ, одевшись и соорудив гульку из волос, я отправилась на кухню. На столешнице были разложены упаковки с крупами, пачки со спагетти, печенье, мука, длинные батоны ароматного домашнего хлеба. Я заглянула в холодильник.

Ох, мамочки, он был полон!

Колбасы, сыры, натуральные йогурты, фрукты, овощи. Глаза разбегались. Словно, свой продуктовый магазин. В морозилке также светились яркие упаковки.

Постояв немного ощущая прохладу, я закрыла холодильник и присела на высокий барный стул. В серебряной дверце размыто отражалось мое растерянное лицо и торчащие кисточки из пучка на макушке.

Я улыбнулась, глядя на себя: словно сиротка в барском доме.

«Все, хватит нюни распускать. За работу!»

Обновив эту совершенную кухню, я посмотрела на часы. Уже девять. В десять начинается репетиция, нам ехать где-то двадцать минут. Пора поднимать спящего принца.

Я вытерла руки полотенчиком и пошла вверх по лестнице. Дверь в его комнату стояла нараспашку. Хоть я и направлялась его будить, но почему-то, не могла заставить себя идти не на цыпочках.