Шершавые подушечки пальцев скользнули к бедру, мягко ущипнув. Я прерывисто втянула воздух. Казалось бы, орать надо, Машенька! Чего ты стоишь и в тряпочку молчишь, когда тебя бесстыдно исследует незнакомый мужчина. До жути сексуальный, с бархатным и хриплым голосом, сводящим с ума, скручивающим в тугую пружину низ живота… ах, его рука почти коснулась того самого…

— Ч-что вы себе позволяете?! — возмутилась я, повернула голову и злостно зыркнула на…

На самого привлекательного мужчину, которого когда-либо видела. Сияние света, исходящее из окна сзади, очерчивало контуром черные длинные волосы, ниспадающие на плечи Верховного. Тонкие пряди касались благородных черт лица. Черные глаза его завораживали и отнимали речь.

— Пока ничего особенного, — низким, рокочущим голос сообщил мне Верховный. — Но, если ты через секунду не вылезешь, то я с превеликим удовольствием покажу то, что запланировал.

Церемониться мужчина не стал и крепко сжал попу, забираясь пальчиками в настолько неприличное место, что я тут же вновь начала дышать и даже активно закивала.

— Вот и умница, — Верховный склонил ко мне голову и шепнул на ухо. Нехотя убрал руку, проследил взглядом за реакцией.

Тело мгновенно покрылось мурашками, а теплые волны побежали по венам, разнося головокружительное ощущение. Ради всего святого, Маш! Ты стоишь голая перед незнакомым похитителем (или же спасителем?) и таешь прямо на глазах. Дура!

Он довольно усмехнулся под моим пылающим, почти ненавидящим взглядом.

Вот… ГАД!

— И что вы со мной сделаете, когда я вылезу? — хотелось скрестить руки на груди и терпеливо притопнуть ногой. Получилось лишь фыркнуть.

— Увидишь, когда вылезешь, — Верховный невозмутимо повел плечом, продолжая с довольной улыбкой на лице рассматривать оголенные участки тела.

— Мы так не договаривались, — я упрямо сверлила его взглядом.

— Мы договаривались, что ты будешь сидеть в капсуле, — почти прорычал он.

Шумно сглотнул. Крылышки ноздрей затрепетали, словно Верховный принюхивался к чему-то… или кому-то… Окинул меня обжигающим взглядом, после чего почти выдохнул в губы:

— Занятная ты, мышка.

Я не успела понять даже, почему занятная и какого лешего меня называли «мышкой», а мужчина вцепился двумя руками в талию, крепко сжимая ее.

— Да что ты… вы… да что… — возмущение волной поднялось во мне, и я тут же начала брыкаться в руках Верховного.

— Ты застряла, — нахмурился он, изобразив возмущение.

— Я застряла?! Это я застряла?! — Ну, совсем уже парень берега попутал! Сказать девушке, что она застряла в тридцатисантиметровом проеме. Пф! Он имел в виду, что я жирная?!

— Не двигайся, сейчас я тебя вытащу, — и он наклонился ближе ко мне. Так, что я носом ощущала тонкий аромат мужского одеколона, щекочущего ноздри. Как там его назвали по громкоговорителю? Господин Рагнар? А ему шло…

Только обдумать это я не успела, ведь он был в опасной близости, которая спровоцировала новую волну возмущения.

— Если ты меня сейчас же не отпустишь, то я за себя не отвечаю! — горячо пообещала, упрямо отодвигаясь от Верховного. Хоть и двигаться было некуда, но сам контакт… и реакция моего тела на него, признаться честно, пугали…

— Замолчи, иначе я разозлюсь уже по-настоящему, — Рагнар посмотрел на меня сверху вниз, задержав взгляд почему-то на губах.

На меня его жест сработал не так, как предполагалось.

— Отпусти, иначе я разозлюсь по… по… по-настоящему… — запнулась, когда густые черные брови господина взлетели вверх в насмешливом выражении.

— Накажу, — хрипло выдохнул он.

Ну, все! Жирной обозвали, запихнули в капсулу, протащили, бог знает сколько по космосу, потом собирались выбросить в вольное расщепление, после чего не разрешали покинуть конуру, а теперь наказывать собрались. Ну, погоди!