9 (девять) полков-хоругвей (с Несвижем?) пришло из городов и территории современной Украины, земель-вассалов Великого Княжества Литовского: 1. Владимир-Волынский 2. Киев/ Иван Гольшанский 3. Кременец 4. Луцк/ Фёдор Острожский 5. Новгород-Северский/ Жигимонт Корибут? 6. Ратно 7. Чарторийск 8. Несвиж/ (Иван Несвижский?) 9. Подольские («хоругви») / Иван Жедевид, под рукой Ягайлы.

Два слова о роли «русских полков» в Грюнвальдском сражении, часто упоминаемых в трудах русских историков. Тремя хоругвями – Смоленской, Мстиславской и Оршанской командовал родной брат Ягайло Лугвений Мстиславский. И Мстиславль и Орша никогда не входили в границы Московского княжества. А Смоленские земли, в зависимости от исторической конъюнктуры, подчинялись чаще всего князьям ВКЛ. Не буду распространяться и о жителях этих земель говоривших на одном языке с Литвой-Беларусью до XX-го столетия.

Что касается общей численности воинов всей армии с той и другой стороны, то мнения историков сильно расходятся. «На окончательный профессиональный подсчет польского историка Стефана Кучинского, на тот момент, было 39 000 человек в польско-литовской армии и 27 000 – в тевтонской, в том числе, 21 тысяча конных и 6 тысяч пеших (включая несколько десятков пушкарей, обслуживавших бомбарды). Западная литература ссылается на цифры этого историка как на «общепризнанные» (Википедия).

В Беларуских летописях, Грюнвальдская битва именовалась Дубровенской, по названию ближайшего к полю сражения городка. Результаты Грюнвальдского сражения сегодня не выглядят однозначно. Ни по одному частному вопросу Грюнвальдской битвы у историков нет единого мнения, например, о роли артиллерии – «гарматы» по-беларуски. «Хроника Литовская и Жамойцкая» гласит (по-беларуски):

«Навели немцев на свои гарматы, навевши раскочилися, а тут зараз з гармат дано агню, где зараз немцов килка тысячий полегло»

Если верить этой записи в летописи, то Витовту удалось сделать то, что тевтоны планировали сделать с литвинами, то есть заманить противника в артиллерийскую засаду [17]. Может быть, именно этот маневр дал повод Длугошу и многим другим написать об отступлении литовских полков. Но результаты этой битвы говорят сами за себя.

Победа при Грюнвальде вызвала небывалый подъём и воодушевление у населения Польши и Великого княжества. Жители Великого княжества приветствовали вернувшихся воинов во всех землях, где проживали литвины-беларусы, ушедшие сражаться за свою независимость. 31 город с литвинским (беларуским) населениием, не считая «литовские» Вильну, Медники и Ушполье, стали участниками Грюнвальдской битвы. А ведь сражаться в полках Великого князя Витовта, защищать «радзіму», отечество, пошли ополченцы ещё из десятков, если не сотен беларуских «вёсок» – деревень. «Память о Грюнвальдской битве сохраняется не только в летописях и книгах. На лесной и озёрной Витебской земле, недалеко от беларуского города Поставы, есть деревенька Грюнвальд. Легенда гласит, что её основал один из воинов князя Витовта, вернувшийся с победой на родину» [28].

Несомненно, что Великий князь Витовт сыграл решающую роль в этом историческом, европейского масштаба, сражении.

Герб и печать Великого князя Витовта

Подъем, вызванный победой над германским Орденом, сказался и на дальнейших политических событиях и притязаниях участников этого исторического подвига. Великий князь Витовт, один из победителей в Грюнвальде, мог быть относительно спокоен за целостнось своих западных земель, их прикрывала сильная Польша, только что разгромившая тевтонский Орден, а еще – польским королём был Владислав II, его брат. Князь Витовт направил вектор своей политики на южные, «русинские» княжества и возобновил отношения с Москвой, где Великой княжной уже двадцать лет, с 9 января 1391 года, была его дочь Софья (1371—1453), выданная замуж за Василия Дмитриевича, сына Александра Невского.