Я пригласил девушку к себе. Мы незаметно протащили палки, закрылись в моей комнате и начали делать оружие против нечисти.

Отесали ветки, заточили их ножом до остроты.

– А их не надо укоротить? – спросил я, подумав, что они получились длинными, как копья.

– Нет! Чем длиннее, тем лучше, – сказала Алина. – Ты же не хочешь подпустить упыря поближе к себе? Это в кино делают короткие колья, потому что пространство в кадре не резиновое. Нам надо беречь свои жизни, а не эффектно выглядеть.

Я признал, что она права.

С тех пор мы ходили в школу с этими кольями. Оставляли их за забором в секретном месте, а на обратном пути подбирали снова. Наверное, для всех мы выглядели нелепо: идут двое с палками, как дети, играющие в средневековых рыцарей. Но так нам было спокойнее.

Мы с Алиной стали, как две рыбки-неразлучники. И даже в шутку обсуждали: а не сделать ли одинаковые татуировки после совершеннолетия.

Рядом с ней мне было ничего не страшно, потому что я больше тревожился за нее, нежели за себя.

***

Прошло много времени. Пережитый ужас стал постепенно забываться. Мы с подругой уже привыкли проходить мимо леса быстрым шагом.

Нам снова пришлось задержаться в школе. И снова возвращались домой по темноте. Другой дороги в наш район не было, и автобусы по тому маршруту не ходили.

Мы молча шли от фонаря к фонарю. Оглядывались назад, озирались по сторонам – нет ли никого поблизости.

Каждый шаг усиливал чувство опасности. Хотелось идти тихо, но под ногами предательски скрипел снег. Темный лес стоял непроницаемой стеной, и казалось, что ОНИ за нами наблюдают. Ждут подходящего момента, чтобы выскочить…

Слухи о загрызенных людях давно уже стихли, но все еще было страшно проходить там.

Мы шагали, держась за руки, как настоящая парочка. Иногда переглядывались и улыбались друг другу, чтобы хоть на мгновение забыть о страхе.

Я надеялся, что все обойдется. Мы проскочим это мрачное место и скоро окажемся на знакомой улице, откуда разойдемся по домам, отогреваться чаем.

Но внезапно перед нами возникла темная фигура. Этот человек появился из неоткуда и стоял на дороге, как вмороженный в землю.

– Пошли назад, – прошептал я Алине.

Мои пальцы непроизвольно сжались на ее руке.

Колья… Мы давно уже забыли про них и не таскали с собой! Но вот перед нами снова мертвец. И он, как на зло, застал нас врасплох!

Упырь тронулся с места и медленно побрел на нас, вытянув гниющую руку. В свете фонаря показалось его уже почерневшее лицо с провалившимися в череп глазами. Сквозь потрескавшуюся плоть проступали желтые кости.

– Пошли! Пошли! Пошли! – я потянул Алину за руку, но она не двигалась.

– Подожди! Мне кое-что интересно, – сказала она, и ее голос прозвучал удивительно спокойно.

Я подумал, что девушка не ведает, что творит. Она внимательно посмотрела на мертвеца и вдруг громко обратилась к нему с вопросом:

– А как тебя зовут?

И упырь остановился! Его челюсть дернулась, будто он усилием воли пытался выдавить из себя какие-то звуки. Язык, как сухой лист, шевельнулся во рту.

– Ви… Ви… Виктор, – хрипло выговорил зловонный упырь.

Я стоял, окаменев от ужаса. А моя подруга, будто зная, что делать, сказала:

– Мы будем тебя помнить, Виктор.

Мертвец склонил голову, словно кивнул, а затем повернулся в сторону и пошел к лесу. Перейдя дорогу, он упал на землю и больше не встал. Похоже, окончательно умер…

– Я много об этом думала, читала старые поверья, а потом просто предположила, что это и вправду может сработать, – сказала Алина, предвосхищая мой вопрос. – Наверное, они не могли упокоиться, потому что их никто не помнит. Безымянные мертвецы… Это же несправедливо!