К тому времени когда Тед доберется до дома из Саутгемптона, грузчики (и все, что Марион решила взять с собой) уже исчезнут. Исчезнет и сама Марион. Она предупредила об этом Эдди. Эдди придется самому все объяснять Теду: этот сценарий Эдди и повторял про себя на пути в Саутгемптон.

– Но кто объяснит все это Рут? – спросил Эдди.

И тут на лице Марион появилось то самое выражение, которое уже видел Эдди, когда спросил ее о несчастном случае с ее мальчиками, – она словно перестала видеть то, что было перед ней. Марион явно не проработала сценарий в той части, где кто-то объясняет все это Рут.

– Когда Тед спросит у тебя, куда я уехала, ты ему просто скажи, что не знаешь, – сказала Марион Эдди.

– А куда ты уезжаешь? – спросил Эдди.

– Я не знаю, – повторила Марион. – Если Тед будет настаивать на более точном ответе – скажи, что с ним свяжется мой адвокат. Мой адвокат скажет ему все, что нужно.

– Ах, так – понятно, – сказал Эдди.

– А если он тебя ударит – можешь ударить его в ответ. Кстати, он не сжимает руку в кулак – в худшем случае отвесит тебе пощечину. Но ты должен бить кулаком, – посоветовала Марион Эдди. – Стукни его по носу. Если ты стукнешь его по носу, он сразу остановится.

Но как быть с Рут? Планы касательно нее были туманны. Если Тед начнет кричать, то что из его криков можно слышать Рут? Если начнется драка, то какую ее часть можно видеть девочке? Раз няньки нынче выходные, Рут может остаться только с Тедом или Эдди. Или с ними обоими. Почему Марион уверена, что девочка не раскапризничается?

– Если понадобится помощь с Рут, можешь позвонить Алис, – посоветовала Эдди Марион. – Я сказала Алис, что ты или Тед, может быть, будете звонить ей. Я даже попросила ее позвонить к нам домой днем – чтобы узнать, не нужна ли она здесь.

Алис была дневной нянькой – хорошенькая студентка с собственной машиной. Эта нянька меньше всего нравилась Эдди, о чем он и напомнил Марион.

– А ты бы был с ней поласковей, – ответила Марион. – Если Тед выкинет тебя – а я не могу себе представить, что он пожелает, чтобы ты остался, – то кто-то должен будет довезти тебя до парома в Ориент-Пойнте. Теду запрещено садиться за руль, ты это знаешь. К тому же вряд ли он захочет везти тебя.

– Тед меня выкинет, и я должен буду попросить Алис, чтобы она меня подвезла, – повторил Эдди.

Марион просто поцеловала его.

И вот этот момент наступил. Когда Эдди остановился у скрытого подъезда к дому миссис Вон, Тед сказал:

– Лучше тебе подождать меня здесь. Я с этой женщиной полчаса не выдержу. Может двадцать минут – максимум. Может, десять…

– Я отъеду и вернусь, – солгал Эдди.

– Возвращайся через пятнадцать минут, – сказал ему Тед.

Потом он заметил длинные лоскуты знакомой ему бумаги для рисования. Ветер играл клочьями его рисунков, разодранных на куски. Изгородь из бирючины не выпустила большую часть этих клочьев на улицу, но на живой изгороди реяли флажки из клочьев бумаги, словно какие-то буйные свадебные гости забросали участок Вонов самодельным конфетти.

Тед шел по шумливой подъездной дорожке медленным нерешительным шагом, а Эдди вышел из машины посмотреть, он даже прошел несколько шагов за Тедом. Дворик был забросан обрывками Тедовых рисунков. Плюющийся фонтан был забит разбухшими клочками бумаги, а вода приобрела коричневатый оттенок сепии.

– Кальмаровые чернила… – громко сказал Эдди, спиной отступая к машине.

Он увидел садовника на лестнице, снимающего бумагу с бирючины. Садовник сердито посмотрел на Теда и Эдди, но Тед не заметил ни садовника, ни бумаги – его внимание было целиком поглощено кальмаровыми чернилами, окрасившими воду в фонтане.