– О твоей подлой измене? Почему это? Не-ет, я теперь до конца жизни буду тебе припоминать.

– Не надо! Я исправился. Честно-честно! Ну, пожалуйста, козявочка…

Он осторожно уложил Юку на топчан и принялся нежно целовать ее улыбающиеся губы, упрямый подбородок, нежную шею, тонкие ключицы, маленькую грудь… Целовал медленно, подробно, постепенно продвигаясь в направлении татуировки и новой интимной стрижки. Юка закрыла глаза и длинно вздохнула.

Потом она спросила:

– Ну, и как мы это осуществим?

– Пойдем завтра и подадим заявление.

– Да я не о том! Как мы будем жить дальше? Раздельно или вместе?

– Я хочу вместе! А ты?

– И я, – вздохнула Юка.

Оба задумались над тем, как бы это устроить. Ежу понятно – надо съезжаться, но это ж сколько хлопот. И уйма времени. Жить вдвоем у Ивана? А кошки?

– Перееду к тебе, – решительно сказал Иван. – Вот кошки удивятся! А эту квартиру можем сдавать.

– Хорошая идея, – задумчиво произнесла Юка. – Разбогатеем, наконец.

– Это точно! – хмыкнул Иван. – И бросим работу.

– Смешно. Ну ладно, собирайся.

– Что, прямо сейчас?

– А чего тянуть? Тебе и собирать-то особенно нечего. По дороге где-нибудь перекусим, а то ты, небось, голодный, а у меня пусто.

– С утра не ел, – подтвердил Иван, поднялся, оделся и стал собирать вещи в большую спортивную сумку. Покосившись на свои постеры, он выразительно вздохнул, и Юка рассмеялась:

– Да возьми, конечно. Придумаем, куда повесить. А доску потом заберем.

– Лягушонок, ты – прелесть!

И только оказавшись в машине, Юка спросила:

– Расскажешь подробности?

– Да нечего рассказывать. Улик никаких, свидетелей нет. Обеих нашли в парке, одну ближе к метро «Измайловская», другую – у Большого Купавинского проезда. Пока никаких пересечений между жертвами не выявили. Одна – из офисного планктона, другая – без определенных занятий.

– Ну, хотя бы район действий обозначен.

– А толку? Первую нашли утром следующего дня. Судя по всему, она бегала. Задушил ее же банданой. Но сначала шарахнул шокером. На вторую наткнулись бомжи, пролежала двое суток. Эту задушил чулком.

– Ее чулком?

– Нет, она была в джинсах.

– Это интересно. На самом деле чулок или разрезанные колготки? Эластичный или капроновый? Сейчас чулки никто почти и не носит.

– Черный ажурный. Я уточню подробности.

Иван помолчал, потом быстро произнес:

– Юля, а если я попрошу тебя перекрасить волосы?

– Конечно. Я понимаю, – ответила Юка. Опять он назвал ее Юлей, значит, дело серьезное. – Но только не в блондинку!

Иван опасливо на нее покосился – Юка улыбалась:

– Всегда мечтала попробовать рыжий цвет.

– Тебе пойдет! Тебе все идет.

– Не подлизывайся.

Иван припарковался около кафе «Му-Му», куда они любили заходить, заглушил мотор и повернулся к Юке:

– Спасибо, что простила! А то я бы совсем загнулся.

– Послушай, – задумчиво сказала Юка, – ты же не думаешь, что он охотится именно за мной?

– Не думаю. Но береженого Бог бережет. И типаж твой.

Разделавшись с двумя порциями салата «Оливье», борщом, рассольником, двумя стейками и двойной порцией картошки по-деревенски, Иван выпил залпом стакан морса, удовлетворенно вздохнул и спросил у Юки, которая только еще приступила к своей пожарской котлете:

– Скажи, лягушонок, за последние пару месяцев вокруг тебя ничего странного не происходило?

Юка выразительно на него посмотрела.

– Кроме моего свинского поступка, – мрачно уточнил Иван.

– Да нет, все, как обычно. Работа, дом, спортзал. К маме пару раз ездила. Магазины. Все вроде бы. А, еще кошек отвозила на передержку, а потом забирала. Все туда же, куда обычно отдаю.

– А татушку где делала?

– В нашем салоне.

– А стрижку?