Его сердце бьется так, что через миг он умрет. Член стоит колом, а яйца вот-вот лопнут. Слишком болезненно, чтобы медлить дальше.

А девка просто лежала и позволяла любить себя, словно она не бросала нож и не царапала его страстно. Будто она стала равнодушной куклой, и это мучило Неро сильнее, чем любая ее агрессия.

Он сделал последнюю попытку:

– Маленькая, хорошая, впусти меня… Я нежно…

И она отозвалась. Она протяжно выдохнула ему в губы, обхватила его шею руками, а ногами обвила его бедра и бесстыдно раскрылась ему навстречу, до предела обнажив тайное.

Теперь она была влажной, настолько мокрой, что член легко скользнул вглубь, не встречая ни малейшего сопротивления, в объятия восхитительно тугой плоти.

Неро чуть помедлил, давая девушке привыкнуть к его размеру и начал двигаться. Яростные токи удовольствия пронзали его тело. Каждое движение казалось ему приторным, на грани боли, и оттого безумно, до умопомрачения желанным.

Он уже не мог остановиться, даже если бы умер. Девушка обнимала его руками и ногами. Стискивала, впившись в него ногтями до крови. А он сам стиснул ее еще сильнее, необузданно вбиваясь в нее, протыкая и насаживая ее на себя.

Из его груди рвалось хриплое рычание, смешиваясь со стонами. Неро перестал быть хоть сколько-то аккуратным. Он превратился в ненасытного зверя. Он стал жестоким демоном, который мучил и мучился сам.

Веки девушки трепетно дрожали, она стонала и развратно билась под ним, как безумная. Она кричала, как бесстыжая кошка, а потом несколько раз судорожно сжала его своими самыми сладкими, самыми чувственными мышцами, вынуждая Неро потерять ощущение реальности и излиться в фантастически ярком оргазме.

Мир сузился до здесь и сейчас, до распутного всепоглощающего счастья.

Неро стал богом. Он мог свернуть горы и повернуть реки вспять, но когда он открыл глаза и потянулся к девушке, чтобы насладиться тем, как она возвращается из пьянящей мути пережитого наслаждения, то невольно отшатнулся.

Раскинувшуюся в его объятиях «новую» девушку он знал слишком хорошо!

А та вызывающе улыбнулась.

– Хочешь еще поиграть с Сантосом, Неро?

НЕРО

Приснится же на нервах всякое! Неро все утро не мог отойти от впечатлений. Как же хорошо, когда ты – маг, и твои возможности почти безграничны.

До сложного ритуала оставались считанные мгновения. Неро, верховный жрец бога Сантоса, готовился провести его прямо в своих покоях.

Астра. Маленькая… дрянь. Она всю душу ему выгрызла. Вот и снится уже, даже в воображении дразнит его и мучает.

Ее имя жжет язык. Оно звучит, как ненасытное пламя костра и как плавящая до костей страсть. Как глухая зимняя ночь, полная победного волчьего воя и вымораживающего отчаяния, когда ты замерзаешь в ледяной пустыне, а голодные звери идут по твоим кровавым следам, и лишь Астра – свет.

Чистый свет.

Лишь Астра – надежда, отравленная кислотой. Когда от предательства разъедает внутренности, когда тебя выворачивает наизнанку и не остается ничего, кроме сумасшедшей боли.

А боль честнее любви.

Она честнее, мать твою, грязного притворства.

Неро есть, что предъявить этой маленькой… богине. Астра раздразнила его и бросила.

Неудержимо захотелось выпить, но Неро отмел это дурное желание. Ритуал требует трезвую голову. Если Неро сейчас не сосредоточится, то все пойдет насмарку. А он терпеть не может проигрывать.

Ради кого его Астра бросила? Не ради Индиго же.

У нее сотни тысяч полоумных поклонников, но они мало отличаются друг от друга. Иное дело – Аламбре. Аламбре принадлежит к самой высшей знати, которые называются Двоюродными, и он умело промыл неопытной девчонке мозги.