Как ни странно, автор статьи относительно этой версии был со мной солидарен. Правда, еще добавлял, что арианское правительство наживается на простых арианках. Да много он знает о нашем правительстве!

Версия третья продолжала возводить поклеп на наше правительство. Автор утверждал, что на Арии всем девочкам до двенадцати лет делают операцию, хирургическим путем устраняя девственную плеву. Нет, вот это точно полная ерунда! Я бы такое помнила! Хотя… червячок сомнения противно заворочался в голове. А если о самой операции мне тоже память стерли, как Адриану? Надо спросить у мамы…

И я бы, конечно, спросила, но в этот момент на почту пришло сообщение от администрации биобанка, заставившее забыть о всяких глупостях. Меня поздравляли с заключенным союзом и напоминали, что завтра крайний срок возврата биокапсулы… За каждый день просрочки полагалась пеня, за возврат в ненадлежащем виде штраф в таком-то размере, за невозврат вообще штраф в таком-то размере… От количества нулей в сумме штрафов у меня глаза на лоб полезли. Это не одна годовая зарплата, а все десять! А капсула, между прочим, в очень ненадлежащем виде!

Я в панике заметалась по комнате. Платить штраф не вариант, жить будет не на что. Просить помощи у мамы? Но тогда нам обеим придется перейти на режим строгой экономии. Да и у нее сейчас нет свободных средств, она все вложила в новую разработку. Что делать-то? Я резко остановилась, стараясь ухватить за хвост только что пришедшую в голову мысль. Чинить! Конечно, же! Если не окончательно, то хотя бы попытаться придать капсуле товарный вид. Вернуть ее, а там… пусть еще докажут, что поломка по моей вине! Я ринулась в кладовку за инструментами.

Вооружившись двумя чемоданчиками со всем необходимым, в защитных очках и перчатках, с собранными в пучок волосами, чтобы не мешались, я ввалилась в комнату Адриана.

Муж лежал на кровати и смотрел новостной канал по проектору. Хвала прогрессу, уже не в фартуке, а в домашних брюках. Все-таки нашел пакет с одеждой! И как проектор включить, догадался. Растет на глазах! Скользнув по нему взглядом, я уверенно продефилировала к капсуле. Сгрузила чемоданчики на пол, открыла и начала осмотр капсулы, оценивая характер и тяжесть повреждений. С чего же начать… с дверцы или с проводов?

– Что ты собираешься делать? – неожиданно послышалось почти над ухом. Андриан! Он же только что лежал!

– Чинить, – коротко обронила я.

– А… зачем? – не унимался он. Я как раз пыталась определить, в каком порядке соединять разорванные провода, и его вопросы мешали сосредоточиться.

– Чтобы вернуть в целости и сохранности, – задумчиво ответила я и поморщилась. Нет, сначала придется устанавливать на место дверцу. Иначе провода не соединить. Я оценивающе посмотрела на мужа, может, попросить его помочь ее поднять? Или сначала самой попытаться? Интересно, сколько она весит? Я опустила взгляд на лежащую на полу дверцу. Двойное стекло, металлическая окантовка, плюс соединительные элементы и всякая ерунда вроде подсветки… Тяжелая. Я обреченно вздохнула. Придется просить.

– Ты… решила меня вернуть? – раздалось ошеломленное.

– Да причем здесь ты! – возмутилась я, разворачиваясь к нему лицом. – Эта капсула – государственная собственность и ее надо вернуть уже завтра. Иначе штраф!

– А я чья собственность? – моргнул Адриан.

– Человек не может быть чьей-то собственностью, даже если он – мужчина! – выпалила я любимую мамочкину фразу. Вот же сила привычки и воспитания! Вру мужу! Юридически он сейчас моя собственность, как и папа собственность мамы, но… в нашей семье немного другие законы…