Я редко позволяла себе раскисать. Так уж получилось, что из нас двоих я была самой рассудительной и обязательной и с детства привыкла отвечать не только за себя, но и за Петьку. Защищала перед родителями, прикрывала, оправдывала многочисленные проделки.

«Тебе положено, — насмешливо подмигивал он, — ты же старше».

Ну да, старше, с этим не поспоришь. Я действительно родилась на двадцать минут раньше брата, и он по праву — когда в шутку, а когда и всерьез — называл себя младшим. Впрочем, «младший» в любую секунду готов был встать каменной стеной между мною и любой опасностью.

Внешне невероятно похожие, как две половинки одного целого, мы не совпадали ни характером, ни темпераментом, ни интересами. Даже профессии выбрали разные. Петька поступил в Финансовый университет и сейчас гордился тем, что является без пяти минут дипломированным страховщиком, а я заканчивала истфак МГУ по программе «История искусств». Но как бы мы ни отличались друг от друга, всегда, сколько себя помню, держались вместе.

Отец с матерью, формально обеспечив детей всем необходимым, нашими делами практически не интересовались. Скоротечный студенческий роман, неожиданная беременность и брак «по залету» — они никогда не любили друг друга, но и не ссорились, умудрившись как-то договориться. Дождались, когда мы вырастем, и после нашего восемнадцатилетия с облегчением разбежались по новым семьям.

Нас осчастливили квартирой и счетом в банке, на который, пока учимся, ежемесячно капала небольшая сумма. Ее хватало на еду и самое необходимое, дальше мы крутились и зарабатывали сами. Образование, слава богу, оплачивать не пришлось, мы занимали бюджетные места и даже умудрялись получать стипендию.

Вот так и жили — вдвоем нам все проблемы казались по плечу. А теперь я осталась в одиночестве.

Ладно… Пятиминутку, то есть двадцатиминутку жалости к себе пора заканчивать. Погоревала, поистерила, но неприятности, увы, со слезами не испарятся.

Всхлипнула в последний раз и снова попыталась взять себя в руки — получалось не очень хорошо, потому что эти самые руки сейчас мелко дрожали. Сердито вытерла рукавом глаза и повернулась к зеркалу. Итак, что мы имеем? Губы искусаны, лицо красное, веки опухли… Мда, лучше не смотреть.

Сходила в туалетную комнату, тщательно умылась холодной водой и снова начала кружить по спальне, размышляя, что же все-таки делать.

Посетить часовню Танбора. Обязательно. Кто знает, вдруг жрецы неведомого мне бога сумеют помочь. Подтвердят, что я не хэленни. Аннулируют брак, ведь венчаются в первую очередь не тела, а души, а моя душа с графом себя не связывала и связывать не собиралась. Отправят домой. Или… или хотя бы ответят на вопросы. В общем, надо ехать в Древнюю обитель. Это единственная на данный момент ниточка.

Но без мужа меня никто никуда не выпустит. И с мужем-то не факт, что отпустят, а без него и подавно. Значит, ждем, когда Трэй выздоровеет и встанет на ноги, ведем себя с ним приветливо, заботливо, а вот с консуммацией брака не спешим. Бедный Ольес будет так слаб после болезни, какое уж тут исполнение супружеского долга. И пусть герцог только попробует меня хоть в чем-то упрекнуть. Молодая жена беспокоится о здоровье любимого, вот и уговаривает немного подождать — и никак иначе.

Почему-то казалось, что юному графу удастся легко заморочить голову. А вот от его кузена стоит держаться подальше, с Саллером такие фокусы не пройдут. Да и слишком сильное впечатление производит он на меня вблизи, просто убойное. Ни к чему это сейчас. Совсем ни к чему.

Решено. Налаживаю отношения с Трэем, при первой же возможности стараюсь попасть в обитель и… правильно — ищу библиотеку. Как же приличной попаданке без этого? А главное, обхожу десятой дорогой Саллера, то есть десятым коридором в моем случае.