Я спросил, есть ли у нее какие-либо догадки, почему она реагирует на любые взаимоотношения таким образом? В ответ она рассказала мне трагическую историю.

Эта женщина воспитывалась родителями, которых я могу назвать не иначе, как извергами. Начиная с пятилетнего возраста и до десяти лет, отец продавал ее хозяину дома в обмен на бесплатное проживание. Каждый раз, когда отец тащил ее в дом хозяина, зная, что его дочь подвергнется извращенным сексуальным действиям, он выражал ей свою любовь и благодарность, потому что она «помогала» обеспечивать семью.

Пока я оправлялся от шока, вызванного услышанной историей, она рассказала мне о другом происшествии.

Когда ей было всего три года, она обнаружила в полу своей комнаты, расположенной на втором этаже, решетку вентиляционной трубы. Через решетку был виден первый этаж, и если девочка ложилась на пол и смотрела в отверстие трубы, то могла, оставаясь незамеченной, наблюдать за тем, что происходит в гостиной.

За несколько дней до Рождества она воспользовалась своим открытием, чтобы посмотреть, как в гостиной родители заворачивают рождественские подарки. Она была настолько счастлива и возбуждена, мечтая увидеть новые игрушки, кукол или хорошую одежду, что, к сожалению, не заметила, как мать покинула комнату.

Вдруг она услышала шаги позади себя, а затем увидела: мать стоит в ее комнате и наблюдает за ней. Вместо того чтобы порадоваться вместе с дочерью, поднять ее с пола и с любовью объяснить, что нужно дождаться Санта Клауса, который придет через несколько дней и принесет подарки, мать впала в ярость. Она вытащила решетку вентиляционного отверстия, схватила девочку и запихнула ее туда. Поставив решетку на место, мать оставила там ребенка на три дня.

Услышав эти ужасные истории, я подумал: хорошо бы родители этой женщины оказались в пределах досягаемости. Мне хотелось наказать их, сделать им больно, избить их. Даже сейчас, когда пишу эти строки, я не осуждаю себя за это желание.

Эта женщина была не виновата, что в детстве оказалась жертвой такого ужасного обращения. Конечно, по отношению к ней нужно было проявить одобрение, сострадание и безусловное принятие.

Но когда она продолжила рассказывать о трудностях, которые испытывала во взаимоотношениях с людьми, стало ясно кое-что еще. Помимо осознания злого отношения родителей и восстановления разрушенного чувства собственного достоинства, ей требовалось совершить один важный шаг.

После того как мы поговорили обо всех ужасах ее детства, я спросил:

– Возможно, это прозвучит странно, но мне интересно, можете ли вы преклониться пред Богом и помолиться Ему?

– Нет, – сказала она быстро, – я помню, как молилась Богу, сидя в вентиляционной трубе, и просила у Него смерти. Думаю, тогда я молилась впервые. А Он не пришел мне на помощь. Как я могу молиться Богу, не защитившему маленькую девочку от подобного насилия?