Чтобы занять чем-то полезным голову и время, я несколько дней инспектирую все службы отели и везде вижу развал и беспорядок. До намеченного совещания, где я должен буду выслушать предложения сотрудников, остается два дня. Но, наблюдая за менеджерами и администраторами, я не замечаю никакого движения и азарта. Такое поведение подчиненных нагоняет тоску.

Особенно раздражают горничные, которые одеты и причесаны не по уставу. Я постоянно делаю им замечания, но девушки смотрят в пол и молчат. Однажды, не добившись ответа, вызываю лифт, захожу в кабинку и тут слышу женский голос:

– На себя бы посмотрел сначала, козел! Тоже мне директор называется!

– Да кто его директором считает? – отвечает вторая девушка. – Гопник в драных штанах и потертой куртке.

Замираю от шока и в просвет между закрывающимися дверями вижу горничных, идущих по коридору. Поворачиваюсь к зеркалу. На меня смотрит высокий человек со щетиной на щеках и подбородке и потухшим взглядом. Длинные, до плеч, волосы взлохмачены, словно никогда не знали расчески. Любимая кожаная куртка сияет потертостями на локтях, сквозь прорехи на джинсах виднеются голые колени. Да и кроссовки не первой свежести, хотя и хорошего бренда.

Пожимаю плечами: никогда не придавал особого значения внешности и одежде, но люди, видимо, смотрят на меня по-иному. Хозяин элитного отеля должен выглядеть иначе. Вот и Настина учительница приняла меня за парковщика. Хорошо еще не за бомжа!

Так! Пора что-то с этим делать!

Но благие намерения тут же рассыпаются в пыль: звонит Ванек.

– Да! Слушаю, товарищ следователь! – радостно кричу ему.

– Какой я тебе товарищ? – ворчит друг. – Хочешь на шконке дни коротать?

– Пока еще не за что? Или где-то прокололся?

– Я шучу. Итак, по твоему делу. Понимаешь, следствие состава преступления не выявило.

– Как? Но я своими руками вытаскивал племянницу с того света!

– Ты все неправильно понял. Это была роковая случайность. Как сосулька, которая непременно падает кому-то на голову.

– Если бы классуха находилась в аудитории, ничего бы не произошло. Накажи ее хотя бы за преступную халатность.

– Увы, и халатности не было. В законе об образовании говорится, что учитель получает зарплату только за проведенные уроки и во время «окна» может находиться где угодно, не докладывая администрации об отсутствии. Тем более девушка вышла на полчаса, оставив детей под присмотром математика.

– Но она еще и классный руководитель!

– И что? Это же не ставка воспитателя. Всего лишь небольшой процент доплаты к основному заработку. Регина ничего не нарушила, хотя нервотрепку ты ей устроил приличную. Администрация взъелась, выговор влепила, и авторитет у родителей класса она потеряла. Эта история останется теперь пятном в ее личном деле и отразится на репутации.

Слова друга камнем ложатся на сердце. Получается, что сестра права: я действительно слон, который потоптался по невинной душе?

Ответа на вопрос у меня нет, но странное чувство шевелится в груди. И это не жалость, и не раскаяние. Волна неудовлетворения собственной жизнью поднимается из глубины и вот-вот затопит меня с головой.

Телефон вибрирует снова.

– Да! Ты еще не все сказал?

– Владислав Борисович, – кричит в ухе незнакомый голос. – Это я, парковщик. Девушка пришла, требует автомобиль.

Я думала, что никогда не переживу те дни ада, в который превратилась моя жизнь после инцидента. Если бы дядя Насти не вызвал полицию, администрация лицея спустила бы все на тормозах, тем более что мама девочки была не против. Но расследование закрутилось и буквально вывернуло меня наизнанку.