– Все хорошо, дорогая, все позади, – шепчу племяшке, она только вздрагивает, из горла раздаются хрипы.

Только сейчас я замечаю толпу детей, облепивших меня со всех сторон. А на моих ногах сидит девушка в красном пальто. Она трет лицо длинными пальцами с французским маникюром. Даже в этой нервной ситуации я замечаю детали.

– О Боже! – приговаривает она. – Как же это? Как же это? Настенька, как же это?

– Может быть, слезете с моих ног? – спрашиваю ее.

Приглядываюсь: где-то я ее уже видел. Кажется знакомым это лицо и сладкий запах.

– Что? – девушка смотрит на меня непонимающим взглядом. Ее глаза окружены черными разводами, губная помада размазалась, поэтому рот кажется кровавой раной. Невольно передергиваю плечами: жуть просто. – Ой, да! Конечно.

Она пытается встать, но заваливается набок. Дети подхватывают ее под руки,

– Регина Викторовна, мы не хот-е-е-е-ли, – дружный вой бьет по ушам и на секунду оглушает меня.

Я смотрю на Настю.

– Ты как? Пришла в себя? – спрашиваю племянницу, пытаясь разжать ее руки.

– Я хочу домой, дядя, – шепчет она и намертво вцепляется пальцами.

Встаю, прижимая Настю к себе, поворачиваюсь и столбенею. Откуда в классе столько народу? Когда я прибежал сюда, здесь была только кучка детей. А сейчас толпа. Откидываю всех взглядом. Ученики, взрослые люди, охранник и даже женщина в белом халате смотрят сейчас на меня.

– Я забираю Настю, – говорю резко и направляюсь к двери.

Девушка в красном пальто мгновенно оказывается рядом. Она раскидывает руки и закрывает проход.

– Нет, нельзя!

– Мне, – делаю паузу и смотрю незнакомке в глаза. Где-то я ее уже видел, но где? И этот запах…. – Мне, можно! И смените наконец свои духи!

Вперёд выходит маленькая женщина с высокомерным лицом.

– Вы не можете увести ребёнка. Нам нужно разобраться в ситуации.

– Вот как? – чувствую, как адреналин, до этой минуты руководивший моими действиями, уступает место злости. – Разбираться мы обязательно будем, но не здесь и не сейчас. Насте нужен покой.

Говоря это, я толкаю женщину пальцем в плечо. Мне она кажется гномицей со старушечьим лицом, вставшей на пути у великана. Ее макушка едва застаёт до моего плеча.

– Но…

– С дороги, иначе…, – наклоняюсь к ней, – я выброшу вас из этого окна.

– Грубиян! – несётся вслед. – Как ты смеешь! – гномица поворачивается к охраннику и приказывает: – Иван Тимофеевич, вызывайте полицию!

– Ты все записал? – ловлю краем глаза мальчишку с телефоном.

– Ага.

– Отлично. Заберу его на время!

Вырываю из пальцев мобильник и шагаю к выходу, больше не встретив препятствий.

– Полицию хотите? Будет вам полиция! – бурчу, спускаясь по лестнице.

На улице останавливаюсь. Байк кто-то заботливо поднял и поставил в ячейку для велосипедов. Шлем покачивается на руле.

– Надень его, дорогая.

Настя натягивает шлем на голову, я помогаю его застегнуть. Уже заведя мотор, поднимаю голову: из распахнутого окна на третьем этаже на нас смотрит девушка в красном пальто.

И тут меня словно что-то бьет в солнечное сплетение. Черт, это же она, зазнайка из отеля! Я добываю из кармана телефон и, не отрывая взгляда от лица незнакомки, набираю номер Ванька.

– Чего тебе? – спрашивает тот. – Я занят.

– Слушай, друг, нужна твоя профессиональная помощь.

– Сопли не жуй! Выкладывай!

Мой друг – следователь райотдела. Я рассказываю ситуацию, он направляет в лицей наряд полиции. Для администрации школы, классного руководителя, той девицы в красном пальто, детей и их родителей скоро наступит ад.

Я несусь в класс, не чувствуя под ногами твердой почвы, не замечая ступенек, не слыша криков. Только распахиваю дверь и набираю в рот воздуха, чтобы крикнуть, как человек, бежавший впереди на несколько метров, перехватывает меня и закрывает рот широкой ладонью.