Мне кажется, или уборщица грозит мне метлой?!

— Пойдемте в здание, — хватаю Жарова за рукав и тащу внутрь универа.

— Так что случилось-то? — не понимает мужчина.

Затаскиваю его в угол, с опаской смотрю по сторонам.

— Ого, — ухмыляется он, — сразу в уголок? А ты шустрая.

— На нас смотрят! — шиплю. — И обо мне пойдут слухи!

— Так мы же женимся, — продолжает лыбиться, — что у тебя случилось?

Мужчина становится серьезным. Подцепляет мой подбородок.

— Я помогу тебе, что бы это ни было. Расскажи.

— Ну, в общем...

Мне вдруг становится очень стыдно. Словно по моей личной жизни уже несколько раз протоптались грязными ботинками. Но терять нечего.

Так что вкратце озвучиваю свою ситуацию.

Евгений Маратович внимательно слушает, не перебивает. На его лице нет ни единой эмоции, как и при вчерашнем разговоре.

— Значит, ты беременна от влиятельного человека, и теперь он хочет тебе отомстить? — задумчиво спрашивает он.

— Угу...

— Где ты его откопала? — вздыхает.

-Вас только это волнует? — рычу. — Тогда мне не нужна ваша помощь, спасибо!

Разворачиваюсь и делаю шаг прочь, но мужчина берет меня за руку. И всё тело мгновенно словно током прошибает.

— Куда собралась? — мягко спрашивает. — Пойдем в твой деканат, я разберусь.

— Но...

— Пошли, — продолжая держать меня за руку, мужчина уверенно идёт в сторону нужного кабинета.

Откуда он знает, куда идти?

Мы подходим.

— Оставайся здесь. Я поговорю, всё решу. Только пожалуйста, не убегай, — Евгений Маратович выглядит собранным.

— Хорошо, — пищу.

Он заходит, но оставляет дверь приоткрытой. Осматриваюсь. Интересно, ничего страшного, если я подслушаю совсем чуточку?

Делаю тихий шажок, замираю. Прислушиваюсь.

Разговор уже идёт.

— Ася? — слышу офигевший голос декана. — Слишком много Ребровой сегодня в моей жизни.

Блин! А мне еще у него сдавать экономику...

— А вы кто, напомните? — сурово спрашивает он.

— Мы с Асей скоро женимся, — голос Жарова звучит весьма дружелюбно.

Но повисает тишина.

— Жених?

— Что вас смущает?

— Ничего, просто...

— Ася пожаловалась, что вы нарушаете её права, и это мне не нравится.

— Мы не...

— Вы обвиняете её в том, что она соблазнила вашего спонсора и предлагаете забрать документы?

— Она нарушила этич...

— С чего? Это клевета. И мой адвокат с радостью потренируется, впаяв вам иск на пару миллионов за причинение вреда девушке в положении.

— Как в положении?

На моих губах растягивается довольная улыбка. Что это за странное чувство теплится в груди? Неужели так забота и ощущается? За меня никогда не заступались...

— Вот так. И сегодня она очень расстроилась, это может сказаться на ребенке.

— Эм... ну... были фото...

— Мне нужно рассказывать, что современные технологии позволяют подделать фотографии? — устало спрашивает Жаров. — Есть более весомые доказательства? Свидетели?

Охренеть! Он просто разделывает нашего декана, как говядинку для жаркого! Я прям слышу, как скрипят шестеренки в деканской лысой голове.

— Понятно. В общем, передайте вашему спонсору: если у него к Асе какие-то претензии, пусть обращается к моему адвокату. Всего доброго. Ах да... если моя невеста пожалуется на плохое отношение преподавателей или прочую дискриминацию...

— Нет, нет! Мы здесь любим её. Она очень хорошая девочка.

— Отлично, я рад. Всего доброго.

Отскакиваю от двери. Делаю вид, что рассматриваю свои тапочки.

— Всё слышала? — с улыбкой произносит Жаров. — Пойдем?

Вкладываю ладонь в его большую руку.

— У меня сейчас пара, — пищу.

— Нет, у тебя сейчас отдых, — жестко говорит он, — на ранних сроках вредно так сильно нервничать. Поедем сначала ко мне в офис, подпишем соглашение, затем я тебя домой отвезу. А завтра займемся твоим переездом и оформлением медицинской карты.