— Ты договор аренды не заключала, как я понимаю? — он выруливает со двора.

Молчу.

— Не бойся, ругаться не буду. Просто если бы заключала, тебя нельзя было бы просто так вышвырнуть.

— Да какой договор? — вздыхаю. — Бабулька была такая добрая и хорошая.

— Ася, Ася. Какая же ты ещё наивная, — улыбается Жаров, — но я даже рад.

— Чему, интересно?

— У меня появился шанс доказать делом, что я настроен серьезно на твой счёт.

— Зачем так стараться? Я в бедственном положении, у меня выбора нет, — тихо говорю, — и ты знаешь, что соглашусь на любые условия. К чему все эти старания?

— Не уверен, — пожимает плечами мужчина, — ты гордая девочка. И на любые условия не согласишься.

— Мы слишком мало знакомы, чтобы делать выводы, — огрызаюсь.

— Я хорошо разбираюсь в людях, Ася. И вижу, что ты хорошая. Вся такая правильная. Мне это нравится.

— Это же фиктивный брак. Мы не обязаны нравиться друг другу.

— Так будет проще обоим. Согласись, жить с ненавистным человеком намного сложнее, чем с тем, кто хотя бы не вызывает отторжения. А я хочу быть тебе приятен.

— И что это значит?! — восклицаю, разворачиваюсь и попадаю в плен синих глаз Жарова.

Я его не понимаю!

— То и значит, — ухмыляется он, — ты голодная?

— Нет, — мне вдруг становится стыдно.

— Не обманывай. Что ты сегодня ела?

Понимаю, что ничего. С утра меня тошнило, а днем было не до того. Жаров недовольно цокает языком.

— Ты теперь не одна. Думай не только о себе, — строго отчитывает.

Но я понимаю, что вот-вот разрыдаюсь. Почему жизнь так несправедлива?! Я так старалась, училась! Чем провинилась? Подбородок ходит ходуном. И строгие слова Жарова окончательно добивают...

Внутри словно прорывает плотину, и все невысказанные эмоции горькими слезами рвутся наружу.

— Эй, Ась, ты чего? — мужчина останавливается на обочине, включает аварийку. — Ну что такое? Иди ко мне...

— Я... знаю, что полная дура! И что наивная! — всхлипываю, задыхаюсь.

— Прости, — он обнимает меня.

Поначалу сопротивляюсь, но сил нет. Я запуталась! И лишь этот взрослый странный мужчина на моей стороне.

— У меня никого нет! — вою. — Всю жизнь я никому не была нужна!

— Ну, ну, — он гладит меня по голове, — прости меня. Я ляпнул лишнего. Ты нужна мне.

— Только потому, что тебе нужны жена и ребенок!

— И что? Это не значит, что я не хочу помочь. Искренне.

— Правда? — хлюпаю носом.

— Да, — он вдруг приподнимает мой подбородок, и в глазах мужчины промелькивает то, чего ни в коем случае нельзя допустить...

Резко отстраняюсь. Нет, нельзя! Это вообще неуместно!

— Что ты делаешь? — отворачиваюсь.

— Прости, — чеканит мужчина, — в любом случае, тебе нужно поесть нормально. Я закажу еды, всё будет готово к нашему приезду. Что ты любишь?

Я с подозрением гляжу на Жарова. Он снова надевает маску беззаботности. А мне очень не понравилась собственная реакция. Сердце пропустило удар от близости этого мужчины.

Нехорошо, просто отвратительно! Наверняка из-за того, что он помог мне и всё!

— Ну так, что ты любишь кушать? — повторяет свой вопрос.

— Ну... не знаю... думаете, будучи бедной студенткой, я могла позволить себе какие-то излишества? — горько улыбаюсь.

— Тогда мы это исправим. Рыбу любишь?

— Угу...

— Ну улыбнись! — он снова заглядывает мне в глаза, а я отворачиваюсь.

Уголки губ слегка приподнимаются.

— Вот так! Ты очень красивая, когда улыбаешься, — заявляет он, а моё сердце снова даёт сбой.

Да блин! Это всё из-за его доброты! Краснею.

— Вот, щечки уже порозовели, — смеется Жаров, — тогда сегодня рыбка. Тебе нужно разнообразное меню. Но не бойся, я об этом позабочусь.

Молчу. Чувствую, как в сумке вибрирует мобильный. Когда вижу надпись «дом», неприятная горечь оседает в горле. Отец и брат обычно звонят мне с личных номеров. Значит, это мачеха.