– Вон минералка стоит, правда, не очень холодная, – кивнул на бутылку Кирилл.

– А у тебя как дела? Съездил к матушке Доронина? – поинтересовался Данила и, взяв бутылку, начал утолять жажду прямо из горлышка.

– Съездил, только толку от этого – ноль и еще раз ноль, – махнул рукой Кирилл. – Мне кажется, эта женщина не совсем здорова.

– В каком смысле?

– В прямом. Она одержима ненавистью к своей невестке и винит ее во всех смертных грехах, которые только существуют в природе.

– Наталью?

– Ее.

– А что она тебе про сына-то сказала, про Эдика?

– А ничего вразумительного, – пожал Кирилл плечами. – Ее сынок безгранично талантлив, а эта змея подколодная, то бишь Наталья, загубила молодой талант на корню. Окрутила бедного мальчика в младенческом возрасте и запихнула под свой каблук. А он, бедненький, неразумненький, идет у нее на поводу и ничего не может с этим поделать. В общем, больная она на всю голову, – пришел к выводу он.

– Кто больная? Наталья?

– Дань, ты вообще меня слушаешь или где-то в облаках витаешь? Я же про Маргариту Осиповну говорю, про мать Доронина. При чем здесь Наталья?

– Ай, да бог с ними, – отмахнулся тот. – Ты лучше послушай, что я тебе расскажу.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Кирилл. – Говори, я внимательно слушаю.

– Приехал я в клуб, нашел администратора, – начал рассказывать Данила. – Этот Семен Вениаминович – такой фрукт, я тебе скажу! – захохотал он. – На маленький такой баклажанчик похож.

– Почему баклажанчик-то? – удивился Кирилл. – Синий, что ли?

– При чем здесь синий? Он весь такой маленький и кособокенький, и губы накрашены. А волосенки на макушке пучком торчат, как хвостик у баклажана.

– Ну, ты, брат, даешь, – усмехнулся Кирилл. – С чего это тебя на лирику потянуло? Сравнения какие-то странные.

– Ладно, не бери в голову. Ну вот, поговорил я с этим баклажанчиком, то есть с Семеном, и он мне рассказал интересные вещи. Оказывается, в тот день, вернее, ночь, Эдик выступал первым номером. Заболела одна актриса, и ее пришлось подменить. После выступления он собрался и уехал домой, хотя и не должен был, потому что ему следовало еще один номер отработать, предпоследний. Эдик отпросился у Семена, сославшись на то, что у него сильно разболелась голова. Мало того, он, оказывается, отпросился еще на два дня!

– Отпросился на два дня? – удивленно переспросил Кирилл.

– Именно, на два дня.

– Выходит, что он вовсе никуда и не пропадал, а просто куда-то уехал?

Конец ознакомительного фрагмента.