Правда, сначала пришлось раскрыть большое окно – потому что от пыли реально было не продохнуть. Эрмина понемногу пыталась колдовать – со словами, что вообще почистить одежду от пыли несложно, но тут её столько много, что уже выходит сложно.

– Так, девы. Предлагаю следующее: мы сейчас это пересматриваем, убираем самую большую грязь и консервируем до лучших времён. А когда эти времена настанут – то вытаскиваем в погожий день во двор и там выколачиваем пыль, выводим моль и что тут ещё водится, – сказала Рита, разогнувшись от очередного ящика, в котором была аккуратно сложена обувь.

Надо отдать должное хозяевам этого великолепия – одежда хранилась неплохо. Отдельно обувь, отдельно бельё – сорочки там всякие, нижние юбки и подштанники. Чулки – однотонные и с вышивкой. Кружевные манишки, манжеты, воротники. Невероятной прелести вышитые носовые платки с кружевом – Рита расчувствовалась и выдала по платку обеим девочкам, и себе взяла, благо подходящих меток-букв хватало. И «М», и «Э», и «Б».

А платья… Эх, тут можно одеть целый костюмированный маскарад, или вот ещё исторический бал, таким увлекалась приятельница Марина. Красота, но, кажется, неприменимая.

– Девы, я верно понимаю, что сейчас такую одежду не носят?

– Верно, не носят, – замотала головой Бабетта. – У старой госпожи Амелии в гостиной висит портрет её бабушки в юности, и там точь-в-точь такое платье, только цвет другой, – она показала на нечто из персикового атласа, отделанное плетёным кружевом очень тонкой работы и лентами. – И ещё у неё причёска высокая – как водокачка, и в ней прямо тарелка с фруктами стоит! И декольте большое-большое, и ленточка на шее – чёрная, бархатная. И бантов на лифе – много-много! Нет, может быть, и красиво, конечно, здесь везде одной только дорогой ткани на очень много денег, и кружева, и шёлковых лент, да только никто же так не ходит!

– Ну, так как я хожу, здесь тоже никто не ходит, – усмехнулась Рита.

– А как вы – ещё хуже, правда, – закивала Бабетта, потом поняла, что сказала глупость, и пискнула: – Простите, пожалуйста, госпожа Маргарита. Я… я не хотела вас обидеть.

– Надеюсь, – усмехнулась Рита. – А из этого можно сшить одно платье по нынешней моде?

– Ой, – озадачилась Эрмина.

– Да вряд ли, – замотала головой Бабетта. – Сейчас только на одну юбку нужно ткани в три раза поболее!

– И где берут эту ткань на юбку?

– В лавке суконщика господина Адемара, а ему возят много откуда, и из Паризии, и из Льена, и ещё откуда-то, он говорил, но я позабыла.

– А вот здесь вполне подходящее для сорочек и нижних юбок полотно, – Эрмина открыла ещё один сундук, и там вправду лежали свёртки ткани – лён и батист. – Кружево, кстати, можно и спороть откуда-нибудь, дело нехитрое. Но сначала бы это всё проветрить, почистить и, может быть, даже постирать.

Звучало угрожающе, но где ж наша не пропадала?

– И кто же шьёт платья в вашем славном городе?

– Самая лучшая портниха – госпожа Аделин Мюссе, у неё всегда заказывает свои новые платья матушка, – сообщила Эрмина. – И ещё у неё целых шесть подручных девушек, которые сшивают всё то, что раскроит госпожа Мюссе. Есть ещё госпожа Фонтен, она попроще, но и берёт поменьше.

– Может, мне, того, попроще и поменьше? – тихо спросила Рита.

Денег-то нет!

– Вам нужно самое лучшее, – отрезала Эрмина. – Мы что-нибудь придумаем!

– Да что тут придумаешь-то, – вздохнула Рита. – И вообще – время позднее, пойдёмте-ка ужинать, а то скоро уже совсем стемнеет.

За ужином Рита поинтересовалась у кота:

– Скажи-ка, мил друг Валечка, а что у нас с деньгами? Если мне ехать в город, то нужно одеться. Если одеться – то нужна портниха, а ей нужно заплатить. И что делать?