Дарринг сел на корточки рядом с нами и погладил Лайто по голове. Он коснулся моей руки, и по всему телу пробежала легкая дрожь. Этот мужчина на меня неправильно влияет. Млеть от любого прикосновения незнакомого мужчины было не в моих правилах, но я категорически ничего не могла с собой поделать. Хотелось, чтобы он прикасался ко мне, гладил по волосам, как в тот день, когда я упала в обморок.

Мне показалось, что искра, пробежавшая между нами, задела и его. Дарринг не отстранился, растерянно проводя рукой по собачьей голове. Казалось, он отгородился от внешнего мира, полностью сосредоточившись на ощущениях.

– Знаешь, а ведь Химуру он даже близко к себе не подпускает.

Я только рассмеялась.

– Не удивительно. Собаки вообще не очень любят земноводных.

– Земно… кого? – Дарринг вернулся в реальность и с трудом пытался переварить незнакомое для него слово.

– Земно, – показала я руками вниз, – водные, – изобразила греблю. – Это те, кто может жить и на земле, и на воде. Ящерицы, змеи, лягушки.

– Но Химура не любит воду, – удивился Дарринг. – Не видел ее купающейся с самого детства.

– Значит она Гингема, – с уверенностью добавила я. Но новое слово смутило моего хозяина еще больше.

– Гин.. кто? Да что же у вас слова все такие сложные! – Он встал на ноги и приказал Лайто идти в дом.

– Гин-ге-ма, – по слогам повторила я, давясь от смеха. – Это в детской сказке была такая ведьма, которая растворилась, когда на нее вылили воду.

Дарринг залился приступом безудержного смеха. Маска съехала на бок, когда он пытался вытереть выступившие от смеха слезы.

– Прости, – еле выговорил он, – я в красках представил сцену, как ты выливаешь на Химуру ведро воды, а она шипит и растворяется.

Я тоже это представила и присоединилась к нашему, уже общему, смеху. Когда мы успокоились, он стал почти серьезным.

– Но все-таки, почему у вас на Земле такие сложные слова? Я даже выговорить не могу. Гим-гем-на, – попытался повторить он.

Я замахала руками, останавливая его.

– Гин-ге-ма.

– Гин-ме-ма.

– Давай лучше сократим, – сдалась я после пары десятков попыток научить ректора Академии выговаривать земные слова. – Пусть будет Гина.

Дарринг несказанно обрадовался, свои тщетные попытки ему явно не доставляли удовольствия.

– Тогда давай и тебя я буду звать не Кристина, а Крис. Так ведь проще?

Он с нежностью в глазах смотрел на меня. Я улыбнулась. Хозяин просит разрешение у рабыни называть ее по-другому. Мне казалось, что в рабстве можно хоть хомячком назвать, раб должен кивать и молчать.

– Хорошо. Крис тоже очень неплохо звучит, – я еще раз проговорила свое новое имя, – мне нравится!

– Но это только между нами, ты помнишь! – строго посмотрел он на меня, когда мы вышли из аллеи и оказались на пастбище, где гуляли животные и работники складывали тюки с сеном.

– Я кивнула, – вот уж эта секретность. Дарринг так активно пытается спрятать меня от всех в округе, что становится даже интересно. Игра в мафию, кто проколется первым.

16. Глава 16

Завидев нас, работники оживились, стали кланяться, снимать шляпы и всячески выражать радость. Слишком наигранно. Я видела, как они насильно растягивают улыбки, пытаясь держаться подальше от самого лорда. Единственный, который осмелился подойти к нам, был тот самый огромный тролль, который поднял меня в день моего прибытия. Я сильнее схватилась за руку Дарринга и спряталась за его спиной.

– Лорд Мастерс, госпожа, – приветствовал он нас как ни в чем не бывало. – Вы давно не посещали конюшни. Рой вас заждался.

– В другой раз, – остановил его Дарринг. – Я показываю госпоже владения. А вот и то, что госпожа так хотела увидеть.