В каждом углу кипела работа, шуршание бумаг наполняло комнату легким спокойствием, Алу на секунду показалось, что она пришла в государственную больницу, большое количество людей вызывало чувство защищенности, хотя девушка прекрасно понимала, что это не так.

Через лабораторию Алурис снова попала в коридор, только на этот раз он был широкий, хорошо освещаемый и такой же белый, как и лаборатория. Справа и слева коридор был заставлен стеклянными камерами, подобное девушка видела только в фильмах и сериалах, но никогда не думала, что такие бывают и на самом деле. Обилие белого цвета непроизвольно заставляло задуматься о психбольнице, оказаться в которой Алу боялась больше всего в жизни, однотонное покрытые со всех сторон помещения вызывало отвращение и странное головокружение. Камеры были пустые, но внутри каждой имелась своя кровать и небольшой столик. В конце коридора Белла остановилась возле одной из таких камер, провела пропускной полупрозрачной белой карточкой по электронному замку, дверь открылась, и охранники толкнули Алурис внутрь.

Алу упала, сильно ударившись коленкой о белые плиты пола. Стены клетки были матовые и белые, словно из мрамора, а в углу стояла кровать с чистым постельным бельем. Потолок не отличался разнообразием и тоже был белый с тремя огромными встроенными светильниками. Из-за прочности стен казалось, что находишься в полном вакууме, а белые стены словно давят со всех сторон. Белла вошла в комнату вслед за Алу и помогла ей присесть на край кровати.

– Располагайся, – довольно произнесла женщина, – кормить тебя будут три раза в день, так что, жаловаться не на что, почти как в санатории.

– Зачем я здесь? – еле слышно спросила Алурис, незаметно смахнув скатившуюся слезу. Белла проигнорировала ее вопрос.

– Стекло непробиваемое и звуконепроницаемое, – сказала она, подходя к выходу, – биться бесполезно, пытаться разбить тоже, кричать можешь даже не пытаться, слышно будет от силы в метре от камеры, – усмехнулась она. – Профессор Шанди будет обследовать тебя каждый день, и даже не думай сопротивляться, иначе тебя снова отведут в зеленую комнату и свяжут, туда отправляют всех непослушных гостей нашего института.

– Но я в той комнате была одна.

– Ты действительно думаешь, что у нас только одна зеленая комната? – Дорис взяла что-то из рук охранника и подошла к Алурис, – в нашем институте такие комнаты называют еще комнатой пыток. Но ты об этом не думай, я уверена, с тобой таких проблем у нас не возникнет.

Белла положила на колени Алу горячий пакет с контейнером и вышла из камеры. Стеклянная дверь закрылась, и блондинка вместе с охранниками исчезла в другом конце белого коридора.

Прошло уже несколько недель, как профессор Шанди ежедневно посещал камеру Алурис и каждый раз досаждал ей все новыми и новыми обследованиями. Алурис уже сама не помнила, сколько дней пролетело с того момента, как она очнулась в той страшной зеленой комнате, и, хоть вид в ее новом месте жительства был куда лучше предыдущего, настроение и состояние девушки становились только хуже.

Две недели? Или десять? В белых стенах Алу даже не замечала, когда заканчивался день, и наступала ночь, три яркие лампы круглосуточно освещали эти четыре квадратных метра, внутри которых была заперта девушка. Без сомнения, длительное нахождение в замкнутом одноцветном пространстве монотонно, но уверенно заставляло сходить с ума. Сколько раз день сменил ночь, можно было только гадать или пытаться определить по количеству контейнеров, в которых ежедневно доставляли пищу.

Все вены у Алу были исколоты, в некоторых местах уже образовались болезненные гематомы, и сдавать кровь стало новым ночным кошмаром для Уайли, невзирая на то, что раньше она считала это крайне безобидным занятием. От постоянных вибраций голова Алу все чаще болела, последнее время девушка стала замечать за собой видения и галлюцинации. Стены словно сдавливали со всех сторон, вызывая чувство нестерпимой боли и одиночества, каждая секунда, которую приходилось проводить в этом неприятном помещении, заставляла девушку сходить с ума.