– Самые популярные пистолеты в мире – это австрийский «Глок» и итальянская «Беретта», – доказывал экономисту Виктор.

– А самый лучший автомат в мире – это Калашников, – заплетающимся языком пробормотал Зелинский, стараясь продемонстрировать, как широки его познания в данном вопросе. Однако никого он не удивил.

– АКМ, – поправил его Колесов и, махнув рукой, добавил, – об этом каждый ребёнок знает. А вообще-то вы правы: «Калаш» – самый безотказный автомат в мире.

– А я не люблю оружие, – вступил в беседу Ерёмин, коему порядком надоели разговоры о пистолетах и автоматах, – Любое оружие отнимает жизнь, – пояснил он свою нелюбовь к баллистическим изобретениям человечества. Вячеслав Павлович тоже не пропускал рюмку мимо рта, оттого и не слишком чётко выговаривал слова.

– Само по себе оружие жизнь человеческую не отнимает. Люди отнимают, – возразил Колесов. Будь он трезвым, ни за что бы не позволил себе вступать в споры с кем-то из руководства.

– «Люди родились сильными и слабыми, а мистер Кольт уровнял их шансы», – продекламировал Зелинский, вновь стараясь показать свою эрудицию.

– И всё-таки я считаю, что оружие человеку дано во зло. И никто не сумеет меня разубедить, – настаивал на своём Вячеслав Павлович, жуя сигарету.

– Оружие – примерно такое же зло, как огонь и вода, – улыбнулся снабженец, – в одно время они могут принести людям разрушение, а в другое – стоять на службе у человечества.

– Верно, – согласился с ним совсем «увядающий» Зелинский.

– Нет, молодой человек, огонь и вода, скорее стихия, а оружие – дьявольская игрушка, – твердо сказал Ерёмин.

На том их спор и завершился. Вспоминая теперь тот небольшой эпизод, Ерёмин понял, для чего ему вдруг понадобился Колесов, т. е. до него, наконец, дошла подсознательная мысль, засевшая в самом потаенном углу его, в недавнем прошлом абсолютно пацифистски настроенного мозга. Вячеслав Павлович выскочил из кабинета и пошёл по коридору, направляясь в отдел снабжения. Однако, там Виктора он не нашёл.

– Он в отдел кадров зайти собирался, – сообщила инженер по охране труда, эффектная блондинка Леночка.

Ерёмин спустился по лестнице вниз и, оказавшись на первом этаже, вошёл в просторный кабинет за номером 9. Там он и обнаружил Колесова. Тот склонился над столом инспектора отдела кадров Ферапонтовой, что-то нашёптывая ей на ушко. Очевидно, снабженец расточал какие-то изысканные комплименты, т. к. барышня буквально млела на глазах, и то и дело глубоко вздыхала. «Вот так всё и начинается», – подумал Ерёмин, – «сперва комплиментики, на первый взгляд невинные, а затем муж этой кобылицы из-за рогов своих ветвистых не войдёт в родные пенаты и даже не поймёт почему». Вячеслав Павлович подошёл поближе к «голубкам» и негромко произнёс:

– Прошу прощения, Виктор Сергеевич, что прерываю вашу деловую беседу, но не могли бы вы мне уделить минуту, другую.

Колесов смутился и отпрянул от стола кадровицы, увидав за своей спиной главбуха. Девушка же напротив метнула в Ерёмина испепеляющий взгляд, за то, что он не дал ей дослушать сальности, заготовленные красноречивым снабженцем.

Колесов и Ерёмин вышли на улицу и закурили. После некоторого молчания главбух начал:

– Видите ли, господин Колесов, у меня к вам дело довольно деликатного свойства.

– Я к вашим услугам! – просиял польщённый таким вниманием со стороны начальства Колесов. К тому же минуту назад, когда Вячеслав Павлович держал мучительную паузу, бедный Витя неслабо перенервничал. Он боялся, что натворил дел по бухгалтерской линии и сейчас получит взбучку от главбуха.

– Я бы хотел, чтобы вы как большой специалист в области оружия дали мне необходимую консультацию.