– Я хотела попросить прощения, мне ужасно жаль, что я тебя ударила, – прошептала она. – Я с того момента только и делала, что ненавидела себя.

Том не доверял собственному голосу и потому промолчал, а она подняла голову и посмотрела на него. Ее лицо в полутьме казалось просто светлым овалом, но Том наклонился к ней, ища губы.

В то же мгновение девушка дернулась ему навстречу, и его первый поцелуй угодил в лоб, следующий – в кончик носа, и лишь потом их губы встретились.

Кэролайн отпрянула первой.

– Не здесь, – шепнула она. – Кто-нибудь может прийти.

Когда он взял ее за руку и провел в погреб, она охотно последовала за Томом. И без колебаний шагнула прямо к мешкам с порохом и сама потянула Тома, чтобы он лег рядом с ней.

Не прерывая поцелуя, Кэролайн дернула за шнурок на вороте рубашки Тома и, когда тот поддался, просунула маленькую прохладную руку под ворот и погладила грудь Тома.

– Ты волосатый! – Она как будто удивилась. – Хочу посмотреть. – И подняла подол его рубашки. – Шелковистые… такие мягкие…

Она прижалась лицом к его груди. Дыхание Кэролайн было теплым и щекочущим. Это возбудило Тома как никогда в жизни.

На него нахлынуло странное тревожное чувство, как будто Кэролайн могла в любой момент испариться. Он попытался развязать ленту на ее ночной сорочке, но на этот раз его пальцы двигались неловко, с трудом.

– Погоди… – Она отвела его руку. – Давай я сама…

Том смутно осознал, что она ведет себя совсем не так, как в их первую встречу: теперь она демонстрировала смелость и уверенность в себе. Она сейчас куда больше походила на Мэри или кого-то еще из девушек, с которыми Том имел дело в Хай-Уилде.

И в то же мгновение убедился, что интуиция его не обманула.

Она уже занималась этим прежде, она знала так же много, как и он сам, а возможно, и еще кое-что, и это понимание подтолкнуло его вперед.

Он больше не имел причин сдерживаться.

Кэролайн встала на колени, быстрым движением сняла через голову сорочку и бросила ее на пол. Теперь она оказалась полностью обнажена, но Том видел только ее груди, большие, круглые и белые: они словно светились, как две огромные жемчужины, висящие перед ним в полумраке. Он потянулся к ним, обхватил ладонями…

– Ох, не так сильно! Не будь таким грубым, – предостерегла его Кэролайн.

И какое-то время позволяла ему делать, что он хочет, но потом зашептала:

– Погладь меня! Погладь там, как раньше…

Он выполнил ее просьбу, а она закрыла глаза и лежала неподвижно. Том двигался над ней медленно, осторожно, чтобы не испугать.

Он спустил бриджи до колен.

Кэролайн вдруг попыталась сесть:

– Почему ты остановился? – Она посмотрела вниз. – Что ты делаешь? Нет, прекрати!

Она хотела вывернуться из-под него, но Том был намного тяжелее и сильнее, чем она, и Кэролайн не могла сдвинуть его с места.

– Я не сделаю тебе больно, – пообещал он.

Она безуспешно толкнула его в плечи раз, другой, но постепенно сдалась. Перестала барахтаться и расслабилась под настойчивыми руками Тома.

Напряженность в ее теле исчезла. Она закрыла глаза и тихонько загудела глубиной горла.

И вдруг все ее тело дернулось, Кэролайн негромко вскрикнула:

– Что ты делаешь? Прошу, не надо! Ох, Том, что ты делаешь?

Она снова стала сопротивляться, но он держал ее очень крепко, и через какое-то время она опять затихла. И они начали двигаться в унисон, в естественном ритме, древнем, как само человечество.

А потом они долго лежали молча, и покрывший их тела пот понемногу высыхал, а дыхание наконец выровнялось настолько, что они смогли заговорить.

– Поздно уже. Агнес и Сара скоро проснутся. Мне надо идти, – прошептала Кэролайн и потянулась к своей ночной сорочке.